Форум » Культура и искусство » Vote: "Чёрный квадрат" Малевича -искусство или пустышка? Разговоры о высоком... » Ответить
Vote: "Чёрный квадрат" Малевича -искусство или пустышка? Разговоры о высоком...
vladi: Есть искусство, которое я понимаю, а которое - нет. Чёрный квадрат тем не менее - считаю просто чёрным квадратом. Никакого эпатажа. Но почему много людей восхищаются эти, видят проблемы, которые там обозначены, и т.д. и т.п.? То же касается многих абстрактных картин - очень часто - то что там изображено (как говорят авторы - это моё видение мира) - на самом деле набор линий, фигур, цветовых оттенков. То есть такое может сделать любой проф. дизайнер - и те, кто смотрят, почувствуют эте эмоции, которые заложены дизайнером. Но это же не искуство. Это профессионализм. Вопрос,наверное, можно озвучить - как вы считаете - абстакционизм в живописи, стихи без смысла, музыка-какафония - то есть то, чем принято восхищаться - для вас это искусство или просто продукт для самовыражения? Если можно, при ответе использовать конкретные примеры - чтобы было ясно - о чём речь.
Ответов - 63, стр:
1 2 3 All
Ундина: я не могу оценить такой супрематизм. Для меня Чёрные, красные, белые квадраты которые штамповал Малевич не искусство. Я никогда не поставлю малевича в один ряд с моими любимыми художниками но отрицать его как явление тоже не возьмусь. Несложным движением кисти он раз и навсегда провел непереходимую черту, обозначил пропасть между старым искусством и новым, между человеком и его тенью, между розой и гробом, между жизнью и смертью, между Богом и Дьяволом. По его собственным словам, он «свел все в нуль». Нуль почему-то оказался квадратным, и это простое открытие — одно из самых страшных событий в искусстве за всю историю его существования. Ну да.. это что-то новое, но не искусство. Эту фигню мы почти спустя 100 лет помним, а сколько мишек на картине Шишкина не скажем. Не люблю авангард так любая банальность может возвысится а, ведомая толпа будет поддакивать.
Ксандра: Про черный квадрат. На меня он не производит ни какого ни эстетического, ни эмоционального впечатления... Он был интересен и "нов" когда-то, как пример декаденства... "будем лопать пустоту... глубину и высоту!!!"))) Как пример ВСЕГО и НИЧЕГО одновременно, "ноу-хау", что-ли))) Надоела традиционная классическая реальная живопись, приелось...))) Захотелось острого, перченого, соленого...всех вкусов сразу и МНОГО!!! Появилась идея кубизма и абстракционизма, выворачивания всего наизнанку... некоторым людям с ЭТО близко по духу и внутреннему содержанию. Если человек "впечатляется", то начинает искать смыслы и подтексты...старается догадаться, а ЧТО это такое, чего не известно мне))) знает и понимает художник?) Как человек, околохудожественный))) была знакома с некоторыми их "Десятки", а потом и "Двадцатки" московских художников, когда-то гремевшей по предперестроечной Москве, при обсуждении своих творений часто отвечавших: да я и сам не понял что и зачем здесь написал)))... Было настроение и роза в бутылке из под-пива - вот и наваял))) А ты ЧТО ты видишь? - Ах ЭТО?... ну значит ЭТО и есть... vladi пишет: То же касается многих абстрактных картин - очень часто - то что там изображено (как говорят авторы - это моё видение мира) - на самом деле набор линий, фигур, цветовых оттенков. ритмов, цветовых звучаний... настроений и много всего, что несет в себе цвет, форма и фактура, как "метод" воздействия на восприятие человеком... мира или себя в нем Это очень похоже на звуковую волну. Она отражается от препятствия и отправляется дальше с какими-то искажениями... Так и здесь. Свето/цветовая волна отражается от художника эмоционально окрашенной/искаженной его степенью "восприятия мира"... как-то так... кстати интересный тест на шедевр/не шедевр http://reverent.org/ru/true_art_or_fake_art.html http://reverent.org/ru/quizomatic/answers.php?test=great_art_or_not я сейчас пошучу про художников и себя))) в процессе творчества... "чего-то хочется, а кого не знаю..." Интересен, порой, даже не результат, а сам процесс..."отображения" )))
vladi: Ксандра пишет: ритмов, цветовых звучаний... настроений и много всего, что несет в себе цвет, форма и фактура, как "метод" воздействия на восприятие человеком... мира или себя в нем Согласна, есть очень интересные работы в современном искусстве, в них есть энергетика. Но это все очень субъективно, впрочем мне всегда было любопытно, почему один, рисуя квадраты, уже далеко после Малевича становиться известным, а второй нет. И еще тот факт, что современное искусство в России далеко не так популярно и хорошо продается, как в европейских странах и США. Об этом мне говорили галерейщики, которые в итоге больше денег зарабатывали на продаже далеко не асбстракций, кубизма или раскрашенных под "миссони" 2-х метровых матрешек. Как -то имела возможность видеть работу Малевича из частной коллекции, до черного квадрата. Это был очень ночной пейзаж в темно-синем фоне, проступающей чернотой дома и маленьким подобием луны. Все очень скромно и по исполнению и по площади полотна. Если показывать без авторства, шедевром точно никто не назовет и на стену не повесит. Думаю он был значительно в большей степени маркетологом и очень правильно угадал коньюктуру времени.
Ундина: Ксандра пишет: А ты ЧТО ты видишь? - Ах ЭТО?... ну значит ЭТО и есть... vladi пишет: Думаю он был значительно в большей степени маркетологом и очень правильно угадал коньюктуру времени. определяющие фразы. Ведь так оно и есть.
natashab: Для меня именно ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ вариант того самого НАХАЛЬСТВа, которое даже не второе, а первое счастье абстракции и примитивизм разные бывают и по технике,и по ощущениям, которые они производят на прошлой неделе соседка через огромное мое НЕХОЧУ затащила меня на выставку в местном крощечном клубе, я зашла, глянула - на меня со всех сторон смотрели писанные маслом цветы и УСЛЫШАЛА ИХ ЗАПАХ и пропали для меня все реалии, все звуки, и весь вечер меня улыбало никаких фамилий называть не буду, не стала вникать, не стала интересоваться дальше, боялась потерять ощущение детского счастья
RaversiЯ: Ксандра Спасибо за тест! Интересно! В первом у меня результат 58% , во втором 83%
RaversiЯ: Квадрат Малевича воспринимаю как философский акт…осмысление сущего и предвосхищение будущего… Вспомним начало прошлого века … несущее шквал перемен, ощущение, что мир раскалывается… рушится все привычное…И тут появляется черный квадрат Малевича. Черный квадрат как вход в другое измерение. Там, в черном жерле, запеклось время.. Этой пробкой – черным квадратом – опечатан Серебряный век. Последний век беспечальной, человечной и человеческой жизни в России! (Новодворская В) Так, многие воспринимали грядущие перемены…он совпал в этом своем трагическом предчувствии… Но был первым, кто выразил это…
RaversiЯ: Сгущение ВИТАЛДМИС Триптих. Сгущение или Эволюция черного квадрата Казимира Малевича Пролог. Немо и траурно. Диковиной для зрелища Насильно втиснут Мрак В квадрат Малевича. И как над гладью вод Ветхозаветных лет Еще не начат счет, Еще отсчета нет. Еще не введен грех В соблазн грехопаденья. Еще нет ни Любви, Ни расслоенья. Движенья тоже нет, Ни возле, ни вокруг... Но чудится уже И бездна напряженья, И дикий своенравный Дух. Мистический коллапс. Прелюдия.Основа. И Слово после...Или прежде Слово ? Вещь в себе (Ens a se) Непостижим, как квадратура круга. Немыслим, как логический предел. И от безумства или от недуга Он горы косности преодолел. И все соблюдено: неистовство и мера, И смысл единства четырех Начал, Способных намертво сомкнуться в сферу, Когда бы кто-то ось его вращал. И грузная наполненность, весомость,- Дамоклов меч земного бытия, Здесь также властна как и невесомость,- Трагический провал небытия. И как наивно прост, до аскетизма, Квадратный Эверест супрематизма! Ничто (Fina) Возможно - ли Немыслимость понять? Какая бездна Между „Нет" и „Что"! Какое слово взять, Число какое взять, Чтоб ясно осознать, Что есть „Ничто"? Здесь даже музыке Всесущей места нет, Здесь только пауза... Здесь тень Приставки "пред"... Предощущение, Предчувствие, Пред... Нет, Довольно мрак сгущать. Да будет Свет!
witch: Ксандра Прикольный тест. В первом я 92 процента набрала, завтра второй пройду :-) А Кандинского и Малевича вообще видно :-)))
Vikus: witch пишет: В первом я 92 процента набрала аналогично witch пишет: А Кандинского и Малевича вообще видно :-))) точно второй 83%, я Гитлера переоценила))) А может, ему все же лучше было оставаться художником?))))))))))))))
natashab: оба теста по 92 набрала - черчиля переоценила, а в первом черный круг признала НАГЛЕЙШЕЙ, просто неприличной - пародией
julia: А я запалилась на Ренуаре (извини, дорогой, не признала :))) и на Гитлере, по обеим картинам, но этот косяк не признаю, т.к. знала, что это его картины, и думала, что раз автор узнаваемый, значит относим к знаменитым. :))) (да-да, читай задание) Зато там же тест на "кто накапал?" птички или Поллок прошла 100% Всегда знала, что хорошо разбираюсь в г-не!
Южа: А кто видел в реале "Черный квадрат", вернее, один из них? В самом центре белая точка, в трещинки проглядывают слои - зеленый, розовый... Одно время были модны "магические картинки", в которые надо было как-то вглядываться, чтобы изображение стало трехмерным, у этой картины похожий эффект...открывается бездна
Ксандра: Южа пишет: А кто видел в реале "Черный квадрат", вернее, один из них? видела Черный квадрат в Третьяковке и Красный в Русском музее... магии не ощутила мне кажется на такие произведения нельзя смотреть после прохождения многочисленных залов классической живописи... впечатление - не то если поставить задачу - что-то увидеть... надо приходить с "незамыленным" взглядом или с повязкой на глазах))) и непосредственно перед шедевром - снимать повязку
Капа: Ксандра пишет: видела Черный квадрат в Третьяковке и Красный в Русском музее... магии не ощутила Согласна с Ксандрой. Магии НЕТ.
Южа: Я смотрела на тот, что в Третьяковке на Крымском валу.
Южа: Ундина пишет: а сколько мишек на картине Шишкина не скажем. А четырех мишек на картине Шишкина нарисовал К.А. Савицкий, известный художник-передвижник.
witch: А я вот вроде тоже все про супрематизм и белую бездну Малевича знаю, и картины смотрела, а все равно на его работы гляжу - и вижу "Крысу на подносе". Хотите пойти на выставку нового искусства? - сказали мне. - Хочу, - сказал я. Пошли. I - Это вот и есть выставка нового искусства? - спросил я. - Эта самая. - Хорошая. Услышав это слово, два молодых человека, долговязых, с прекрасной розовой сыпью на лице и изящными деревянными ложками в петлицах, подошли ко мне и жадно спросили: - Серьезно, вам наша выставка нравится? - Сказать вам откровенно? - Да! - Я в восторге. Тут же я испытал невыразимо приятное ощущение прикосновения двух потных рук к моей руке и глубоко волнующее чувство от созерцания небольшого куска рогожи, на котором была нарисована пятиногая голубая свинья. - Ваша свинья? - осведомился я. - Моего товарища. Нравится? - Чрезвычайно. В особенности эта пятая нога. Она придает животному такой мужественный вид. А где глаз? - Глаза нет. - И верно. На кой черт действительно свинье глаз? Пятая нога есть - и довольно. Не правда ли? Молодые люди, с чудесного тона розовой сыпью на лбу и щеках, недоверчиво поглядели на мое простодушное лицо, сразу же успокоились, и один из них спросил: - Может, купите? - Свинью? С удовольствием. Сколько стоит? - Пятьдесят... Было видно, что дальнейшее слово поставило левого молодого человека в затруднение, ибо он сам не знал, чего пятьдесят: рублей или копеек? Однако, заглянув еще раз в мое благожелательное лицо, улыбнулся и смело сказал: - Пятьдесят ко... рублей. Даже, вернее, шестьдесят рублей. - Недорого. Я думаю, если повесить в гостиной, в простенке, будет очень недурно. - Серьезно, хотите повесить в гостиной? - удивился правый молодой человек. - Да ведь картина же. Как же ее не повесить! - Положим, верно. Действительно картина. А хотите видеть мою картину "Сумерки насущного"? - Хочу. - Пожалуйте. Она вот здесь висит. Видите ли, картина моего товарища "Свинья как таковая" написана в старой манере, красками; а я, видите ли, красок не признаю; краски связывают. - Еще как, - подхватил я. - Ничто так не связывает человека, как краски. Никакого от них толку, а связывают. Я знал одного человека, которого краски так связали, что он должен был в другой город переехать... - То есть как? - Да очень просто. Мильдяевым его звали. Где же ваша картина? - А вот висит. Оригинально, не правда ли? II Нужно отдать справедливость юному маэстро с розовой сыпью - красок он избегнул самым положительным образом: на стене висел металлический черный поднос, посредине которого была прикреплена каким-то клейким веществом небольшая дохлая крыса. По бокам ее меланхолически красовались две конфетные бумажки и четыре обгорелые спички, расположенные очень приятного вида зигзагом. - Чудесное произведение, - похвалил я, полюбовавшись в кулак. - Сколько в этом настроения!.. "Сумерки насущного"... Да-а... Не скажи вы мне, как называется ваша картина, я бы сам догадался: э, мол, знаю! Это не что иное, как "Сумерки насущного"! Крысу сами поймали? - Сам. - Чудесное животное. Жаль, что дохлое. Можно погладить? - Пожалуйста. Я со вздохом погладил мертвое животное и заметил: - А как жаль, что подобное произведение непрочно... Какой-нибудь там Веласкес или Рембрандт живет сотни лет, а этот шедевр в два-три дня, гляди, и испортится. - Да, - согласился художник, заботливо поглядывая на крысу. - Она уже, кажется, разлагается. А всего только два дня и провисела. Не купите ли? - Да уж и не знаю, - нерешительно взглянул я на левого. - Куда бы ее повесить? В столовую, что ли? - Вешайте в столовую, - согласился художник. - Вроде этакого натюрморта. - А что, если крысу освежать каждые два-три дня? Эту выбрасывать, а новую ловить и вешать на поднос? - Не хотелось бы, - поморщился художник. - Это нарушает самоопределение артиста. Ну, да что с вами делать! Значит, покупаете? - Куплю. Сколько хотите? - Да что же с вас взять? Четыреста... - Он вздрогнул, опасливо поглядел на меня и со вздохом докончил: - Четыреста... копеек. - Возьму. А теперь мне хотелось бы приобрести что-нибудь попрочнее. Что-нибудь этакое... неорганическое. - "Американец в Москве" - не возьмете ли? Моя работа. Он потащил меня к какой-то доске, на которой были набиты три жестяные трубки, коробка от консервов, ножницы и осколок зеркала. - Вот скульптурная группа: "Американец в Москве". По-моему, эта вещица мне удалась. - А еще бы! Вещь, около которой можно за-ржать от восторга. Действительно, эти приезжающие в Москву американцы, они тово... Однако вы не без темперамента... Изобразить американца вроде трех трубочек... - Нет, трубочки - это Москва! Американца, собственно, нет; но есть, так сказать, следы его пребывания... - Ах, вот что. Тонкая вещь. Масса воздуха. Колоритная штукенция. Почем? - Семьсот. Это вам для кабинета подойдет. - Семьсот... Чего? - Ну, этих самых, не важно. Лишь бы наличными. III ................. Аверченко "Крыса на подносе" "
Ксандра: witch спасибо за хорошее настроение
natashab: ИРОЧКА - рабочий же день, я уже вся в слезах и пополам согнутая со смеху
RaversiЯ: witch Но...вот сразу и видна разница между Малевичем и прочими последователями ...которые решили, что тоже смогут эдак-то...Изобразить черно-белую бездну, точку-запятую вселенной новорожденной ... или вслед дохлую крысу на подносе расположить...ну раз, теперь, все можно-то В первом случае - этот шок был к месту...и вовремя. Все созревало.. нарывало... И все не могло прорваться.....Это потрясение было сродни прозрению....( ну это я уже выше писала про переосмысление) Конкретно, про черный квадрат и эстетическое впечатление.... Можно, конечно, всматриваться и искать магию... находить и терять... все зависит от личного настроя, вооображения... культурной отягощенности, душевной НА или ПЕРЕполненности, а может и пустоты в данный конкретный момент. Но он будоражит воображение, даже если мы на него не смотрим, а только воображаем... У меня лично эмоций при таком внутреннем просмотре появляется больше... ..И вообще….кто будет оспаривать, что он (квадрат) только своим фактом появления... стал событием. И продолжает им быть…
witch: RaversiЯ пишет: только своим фактом появления... стал событием. И продолжает им быть… После таких похвал Квадрата, захотелось написать продолжение рассказа. О достойном ответе на такое творчество, всяких малевичей... ЩАС! ................Я так был тронут участием и доброжелательным ко мне отношением двух экспансивных, экзальтированных молодых людей, что мне захотелось хоть чем-нибудь отблагодарить их. - Господа! Мне бы хотелось принять вас у себя и почествовать как представителей нового чудесного искусства, открывающего нам, опустившимся, обрюзгшим, необозримые светлые дали, которые... - Пойдемте, - согласились оба молодых человека с ложками в петлицах и миловидной розовой сыпью на лицах. - Мы с удовольствием. Нас уже давно не чествовали. - Что вы говорите! Ну и народ пошел. Нет, я не такой. Я обнажаю перед вами свою бедную мыслями голову, склоняю ее перед вами и звонко, прямо, открыто говорю: "Добро пожаловать!" - Я с вами на извозчике поеду, - попросился левый. - А то, знаете, мелких что-то нет. - Пожалуйста! Так, с ложечкой в петлице и поедете? - Конечно. Пусть ожиревшие филистеры и гнилые ипохондрики смеются - мы выявляем себя, как находим нужным. - Очень просто, - согласился я. - Всякий живет как хочет. Вот и я, например. У меня вам кое-что покажется немного оригинальным, да ведь вы же не из этих самых... филистеров и буржуев! - О, нет. Оригинальностью нас не удивишь. - То-то и оно. IV Приехали ко мне. У меня уже кое-кто: человек десять - двенадцать моих друзей, приехавших познакомиться поближе с провозвестниками нового искусства. - Знакомьтесь, господа. Это все народ старозаветный, закоренелый, вы с ними особенно не считайтесь, а что касается вас, молодых, гибких пионеров, то я попросил бы вас подчиниться моим домашним правилам и уставам. Раздевайтесь, пожалуйста. - Да мы уж пальто сняли. - Нет, чего там пальто. Вы совсем раздевайтесь. Молодые люди робко переглянулись: - А зачем же? - Чествовать вас будем. - Так можно ведь так... не раздеваясь. - Вот оригиналы-то! Как же так, не раздеваясь, можно вымазать ваше тело малиновым вареньем? - Почему же... вареньем? Зачем? - Да уж так у меня полагается. У каждого, как говорится, свое. Вы бросите на поднос дохлую крысу, пару карамельных бумажек и говорите: это картина. Хорошо! Я согласен! Это картина. Я у вас даже купил ее. "Американца в Москве" тоже купил. Это ваш способ. А у меня свой способ чествовать молодые, многообещающие таланты: я обмазываю их малиновым вареньем, посыпаю конфетти и, наклеив на щеки два куска бумаги от мух, усаживаю чествуемых на почетное место. Есть вы будете особый салат, приготовленный из кусочков обоев, изрубленных зубных щеток и теплого вазелина. Не правда ли, оригинально? Запивать будете свинцовой примочкой. Итак, будьте добры, разденьтесь. Эй, люди! Приготовлено ли варенье и конфетти? - Да нет! Мы не хотим... Вы не имеете права... - Почему?! - Да что же это за бессмыслица такая: взять живого человека, обмазать малиновым вареньем, обсыпать конфетти! Да еще накормить обоями с вазелином... Разве можно так? Мы не хотим. Мы думали, что вы нас просто кормить будете, а вы... мажете. Зубные щетки рубленые даете... Это даже похоже на издевательство!.. Так нельзя. Мы жаловаться будем. - Как жаловаться? - яростно заревел я. - Как жаловаться? А я жаловался кому-нибудь, когда вы мне продавали пятиногих синих свиней и кусочки жести на деревянной доске? Я отказывался?! Вы говорили: мы самоопределяемся. Хорошо! Самоопределяйтесь. Вы мне говорили - я вас слушал. Теперь моя очередь... Что?! Нет уж, знаете... Я поступал по-вашему, я хотел понять вас - теперь понимайте и вы меня. Эй, люди! Разденьте их! Мажь их, у кого там варенье. Держите голову им, а я буду накладывать в рот салат... Стой, брат, не вырвешься. Я тебе покажу сумерки насущного! Вы самоопределяетесь - я тоже хочу самоопределиться... V Молодые люди стояли рядышком передо мной на коленях, усердно кланялись мне в ноги и, плача, говорили: - Дяденька, простите нас. Ей-богу, мы больше никогда не будем. - Чего не будете? - Этого... делать... Таких картин делать... - А зачем делали? - Да мы, дяденька, просто думали: публика глупая, хотели шум сделать, разговоры вызвать. - А зачем ты вот, тот, левый, зачем крысу на поднос повесил? - Хотел как чуднее сделать. - Ты так глуп, что у тебя на что-нибудь особенное, интересное даже фантазии не хватило. Ведь ты глуп, братец? - Глуп, дяденька. Известно, откуда у нас ум?! - Отпустите нас, дяденька. Мы к маме пойдем. - Ну ладно. Целуйте мне руку и извиняйтесь. - Зачем же руку целовать? - Раздену и вареньем вымажу! Ну?! - Вася, целуй ты первый... А потом я. - Ну, бог с вами... Ступайте. VI Провозвестники будущего искусства встали с колен, отряхнули брюки, вынули из петлиц ложки и, сунув их в карман, робко, гуськом вышли в переднюю. В передней, натягивая пальто, испуганно шептались: - Влетели в историю! А я сначала думал, что он такой же дурак, как и другие. - Нет, с мозгами парень. Я было испугался, когда он на меня надвигаться стал. Вдруг, думаю, подносом по голове хватит! - Слава Богу, дешево отделались. - Это его твоя крыса разозлила. Придумал ты действительно: дохлую крысу на поднос повесил! - Ну, ничего. Уж хоть ты на меня не кричи. Я крысу выброшу, а на пустое место стеариновый огарок на носке башмака приклею. Оно и прочнее. Пойдем, Вася, пойдем, пока не догнали. Ушли, объятые страхом..."
Zhelatinka: witch Спасибо! Помню в детстве у меня была такая синенькая книжечка Тэффи/Аверченко. Только тогда я ее совсем не так воспринимала
natashab: Zhelatinka ТЕФФИ и АВЕРЧЕНКО не для детского восприятия - очень такая литература ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
witch: еще Бухова люблю и Зощенко с Чеховым рассказы этого периода. Суперские. У Олеши тоже есть интересные, но все-таки мрачноватая тень безумия есть...
RaversiЯ: witch ну мне почему-то кажется, что ты лишь делаешь вид, что не понимаешь, о чем я говорю... Дело, даже не в поиске новых изобразительных средств...а именно шокировании публики пустотой... настоящей или мнимой... И еще.. если говорить о поиске изобразительных средств...Меня удивляет, как раз человек и его жгучая потребность в изменении, переменах во всем и вся... Сейчас мы к этому привыкли... не удивляемся себе, при смене (перемене места) мебели раз в квартал, или нормально воспринимаем смену фасона юбок и ширину плеч каждый сезон... не протестуем, когда говорят о клиповом мышлении, и новой молитве режиссеров - меняй картинку... Сейчас даже фотография с ее реальностью стала обременительной ... Приветствуются все искажения...Снимают с различными фильтрами... сквозь лед или запотевшее стекло.. отражения в различных искривленных поверхностях и ломаных плоскостях...(про фотошоп молчу) Что мы хотим там увидеть?
witch: RaversiЯ пишет: Меня удивляет, как раз человек и его жгучая потребность в изменении, переменах во всем и вся... Я понимаю о чем речь. Прекрасно что кому-то нравится Малевича, лишь бы не приходилось его любить всем остальным. А потребность в изменении... Не знаю. Мне как раз стабильности не хватает. Потому я не смотрю на квадраты, всем театрам предпочитаю - Малый и оперы в Большом, современным малевичам предпочитаю хранителя традиций - Васильева и творожному кейку - плетеный яблочный пирог и курник. А сравнив 2 вида меблировки квартир - современный и 50-х годов окончательно поняла что мне комфортнее в последнем.
natashab: у меня остался единственный шкаф 50-х остальные и 60 и 70-х скончались а переездах, икеевская бумажная мебель доставила массу забот с вытаскиванием из квартиры, а вот это деревянно-фанерный с запахом дерева Я ОБОЖАЮ я не люблю перемен в окружающем - разве что скатерть, шторы наволочки на ТО ЖЕ, но другого цвета - я так отдыхаю от обилия информации и впечатлений снаружи
natashab: но ЧИЗКЕЙКИ ЛЮБЛЮ
witch: natashab пишет: икеевская бумажная мебель natashab пишет: ЧИЗКЕЙКИ ЛЮБЛЮ А я люблю икею. В плане тортиков замороженных их. Очень вкуснючие
RaversiЯ: witch пишет Прекрасно что кому-то нравится Малевича Я нигде не писала... что мне нравится или не нравится Малевич.. Я отмечаю и ценю его Черный квадрат как событие, и как некий мыслительный процесс -переворот в мозгах... Я даже допускаю, что в каких- то плоскостях это его действо сродни Энштейну с его языком высунутым... Несмотря на то, что это кому-то покажется противоречивым... Но потому оно и явление, что такие ощущения разные...
RaversiЯ: witchпишет В плане тортиков замороженных их. natashab пишет ЧИЗКЕЙКИ ЛЮБЛЮ Ага...А что же старая добрая Прага или какие там еще, в прошлом, тортики были?
witch: RaversiЯ пишет: Я нигде не писала... что мне нравится или не нравится Малевич.. А я напишу. Я вообще такие картины не понимаю. Причем стараясь мыслить в заданной ситуации того периода я все равно их не понимаю. Вообще из всего Малевича, мне нравится только "Красная конница" - эдакие красные букашки, и пожалуй..."Цветочница", наверное из солидарности А вообще материал для Дэна Брауна, этот Малевич.. И философское послание и иконоподобный символ.... Разгуляться есть где. Кстати, как вариант дарю желающим идею "забить Мике баки" Татьяна Толстая КВАДРАТ В 1913, или 1914, или 1915 году, в какой именно день — неизвестно, русский художник польского происхождения Казимир Малевич взял небольшой холст: 79,5 на 79,5 сантиметров, закрасил его белой краской по краям, а середину густо замалевал черным цветом. Эту несложную операцию мог бы выполнить любой ребенок — правда, детям не хватило бы терпения закрасить такую большую площадь одним цветом. Такая работа под силу любому чертежнику, — а Малевич в молодости работал чертежником, — но чертежникам не интересны столь простые геометрические формы. Подобную картину мог бы нарисовать душевнобольной — да вот не нарисовал, а если бы нарисовал, вряд ли у нее были бы малейшие шансы попасть на выставку в нужное время и в нужном месте. Проделав эту простейшую операцию, Малевич стал автором самой знаменитой, самой загадочной, самой пугающей картины на свете — «Черного квадрата». Несложным движением кисти он раз и навсегда провел непереходимую черту, обозначил пропасть между старым искусством и новым, между человеком и его тенью, между розой и гробом, между жизнью и смертью, между Богом и Дьяволом. По его собственным словам, он «свел все в нуль». Нуль почему-то оказался квадратным, и это простое открытие — одно из самых страшных событий в искусстве за всю историю его существования. Малевич и сам понял, что он сделал. За год-полтора до этого знаменательного события он участвовал вместе со своими друзьями и единомышленниками, в первом всероссийском съезде футуристов — на даче, в красивой северной местности, — и они решили написать оперу «Победа над Солнцем» и там же, на даче, немедля принялись за ее осуществление. Малевич оформлял сцену. Одна из декораций, черно-белая, чем-то напоминающая будущий, еще не родившийся квадрат, служила задником для одного из действий. То, что тогда вылилось из-под его кисти само собой, бездумно и вдохновенно, позже в петербургской мастерской вдруг осозналось как теоретическое достижение, последнее, высшее достижение, — обнаружение той критической, таинственной, искомой точки, после которой, в связи с которой, за которой нет и не может быть больше ничего. Шаря руками в темноте, гениальной интуицией художника, пророческой прозорливостью Создателя он нащупал запрещенную фигуру запрещенного цвета — столь простую, что тысячи проходили мимо, переступая, пренебрегая, не замечая… Но и то сказать, немногие до него замышляли «победу над Солнцем», немногие осмеливались бросить вызов Князю Тьмы. Малевич посмел — и, как и полагается в правдивых повестях о торговле с Дьяволом, о возжаждавших Фаустах, Хозяин охотно и без промедления явился и подсказал художнику простую формулу небытия. В конце того же 1915 года — уже вовсю шла Первая мировая война — зловещее полотно было представлено среди прочих на выставке футуристов. Все другие работы Малевич просто развесил по стенам обычным образом, «Квадрату» же он предназначил особое место. На сохранившейся фотографии видно, что «Черный квадрат» расположен в углу, под потолком — там и так, как принято вешать икону. Вряд ли от него — человека красок — ускользнуло то соображение, что этот важнейший, сакральный угол называется «красным», даром что «красный» означает тут не цвет, а «красоту». Малевич сознательно вывесил черную дыру в сакральном месте: свою работу он назвал «иконой нашего времени». Вместо «красного» — черное (ноль цвета), вместо лица — провал (ноль линий), вместо иконы, то есть окна вверх, в свет, в вечную жизнь — мрак, подвал, люк в преисподнюю, вечная тьма. А. Бенуа, современник Малевича, сам великолепный художник и критик искусства, писал о картине: «Черный квадрат в белом окладе — это не простая шутка, не простой вызов, не случайный маленький эпизодик, случившийся в доме на Марсовом поле, а это один из актов самоутверждения того начала, которое имеет своим именем мерзость запустения и которое кичится тем, что оно через гордыню, через заносчивость, через попрание всего любовного и нежного, приведет всех к гибели». За много лет до того, в сентябре 1869 года, Лев Толстой испытал некое странное переживание, оказавшее сильнейшее влияние на всю его жизнь и послужившее по всей очевидности переломным моментом в его мировоззрении. Он выехал из дома в веселом настроении, чтобы сделать важную и выгодную покупку: приобрести новое имение. Ехали на лошадях, весело болтали. Наступила ночь. «Я задремал, но вдруг проснулся: мне стало чего-то страшно. (...) Вдруг представилось, что мне не нужно, незачем в эту даль ехать, что я умру тут, в чужом месте. И мне стало жутко». Путники решили заночевать в городке Арзамасе. «Вот подъехали наконец к какому-то домику со столбом. Домик был белый, но ужасно мне показался грустный. Так что жутко даже стало. (...) Был коридорчик; заспанный человек с пятном на щеке, — пятно это мне показалось ужасным, — показал комнату. Мрачная была комната. Я вошел, — еще жутче мне стало. (...) Чисто выбеленная квадратная комнатка. Как, я помню, мучительно мне было, что комнатка эта была именно квадратная. Окно было одно, с гардинкой красной... (...) Я взял подушку и лег на диван. Когда я очнулся, никого в комнате не было и было темно. (...) Заснуть, я чувствовал, не было никакой возможности. Зачем я сюда заехал? Куда я везу себя? От чего, куда я убегаю? Я убегаю от чего-то страшного, и не могу убежать. (...) Я вышел в коридор, думал уйти от того, что мучило меня. Но оно вышло за мной и омрачило все. Мне так же, еще больше, страшно было. — Да что это за глупость, — сказал я себе. — Чего я тоскую, чего боюсь? — Меня, — неслышно отвечал голос смерти. — Я тут. (...) Я лег было, но только что улегся, вдруг вскочил от ужаса. И тоска, и тоска, — такая же духовная тоска, какая бывает перед рвотой, только духовная. Жутко, страшно. Кажется, что смерти страшно, а вспомнишь, подумаешь о жизни, то умирающей жизни страшно. Как-то жизнь и смерть сливались в одно. Что-то раздирало мою душу на части и не могло разодрать. Еще раз прошел посмотреть на спящих, еще раз попытался заснуть; все тот же ужас, — красный, белый, квадратный. Рвется что-то и не разрывается. Мучительно, и мучительно сухо и злобно, ни капли доброты я в себе не чувствовал, а только ровную, спокойную злобу на себя и на то, что меня сделало». Это знаменитое и загадочное событие в жизни писателя — не просто внезапный приступ сильнейшей депрессии, но некая непредвиденная встреча со смертью, со злом — получила название «арзамасского ужаса». Красный, белый, квадратный. Звучит, как описание одной из картин Малевича. Лев Толстой, с которым случился красно-белый квадрат, никак не мог ни предвидеть, ни контролировать случившееся. Оно предстало перед ним, набросилось на него, и под влиянием произошедшего, — не сразу, но неуклонно, — он отрекся от жизни, какую вел до того, от семьи, от любви, от понимания близких, от основ мира, окружавшего его, от искусства. Некая открывшаяся ему «истина» увела его в пустоту, в ноль, в саморазрушение. Занятый «духовными поисками», к концу жизни он не нашел ничего, кроме горстки банальностей — вариант раннего христианства, не более того. Последователи его тоже ушли от мира и тоже никуда не пришли. Пить чай вместо водки, не есть мяса, осуждать семейные узы, самому себе шить сапоги, причем плохо шить, криво, — вот, собственно, и весь результат духовных поисков личности, прошедшей через квадрат. «Я тут», — беззвучно прошептал голос смерти, и жизнь пошла под откос. Еще продолжалась борьба, еще впереди была Анна Каренина (безжалостно убитая автором, наказанная за то, что захотела жить), еще впереди было несколько литературных шедевров, но квадрат победил, писатель изгнал из себя животворящую силу искусства, перешел на примитивные притчи, дешевые поучения и угас прежде своей физической смерти, поразив мир под конец не художественной силой своих поздних произведений, но размахом своих неподдельных мучений, индивидуальностью протеста, публичным самобичеванием неслыханного дотоле масштаба. Малевич тоже не ждал квадрата, хотя и искал его. В период до изобретения «супрематизма» (термин Малевича) он исповедовал «алогизм», попытку выйти за границы здравого смысла, исповедовал «борьбу с логизмом, естественностью, мещанским смыслом и предрассудком». Его зов был услышан, и квадрат предстал перед ним и вобрал его в себя. Художник мог бы гордиться той славой, что принесла ему сделка с Дьяволом; он и гордился. Не знаю, заметил ли он сам ту двусмысленность, которую принесла ему эта слава. «Самая знаменитая картина художника» — это значит, что другие его произведения менее знаменитые, не такие значимые, не столь притягивающие, словом, они — хуже. И действительно, по сравнению с квадратом все его вещи странно блекнут. У него есть серия полотен с геометрическими, яркими крестьянами, у которых вместо лиц — пустые овалы, как бы прозрачные яйца без зародышей. Это красочные, декоративные полотна, но они кажутся мелкой, суетливой возней радужных цветов, перед тем как они, задрожав последний раз, смешаются в пеструю воронку и уйдут на бездонное дно Квадрата. У него есть пейзажи, розоватые, импрессионистические, очень обычные, — такие писали многие, и писали лучше. Под конец жизни он попытался вернуться к фигуративному искусству, и эти вещи выглядит так страшно, как это можно было предсказать: не люди, а набальзамированные трупы, восковые куклы напряженно смотрят из рамок своих одежд, словно бы вырезанных из ярких клочков, обрезков «крестьянской» серии. Конечно, когда ты достигаешь вершины, то дальше — путь только вниз. Но ужас в том, что на вершине — ничего нет. Искусствоведы любовно пишут о Малевиче: "«Черный квадрат» вобрал в себя все живописные представления, существовавшие до этого, он закрывает путь натуралистической имитации, он присутствует как абсолютная форма и возвещает искусство, в котором свободные формы — не связанные между собой или взаимосвязанные — составляют смысл картины". Верно, Квадрат «закрывает путь» — в том числе и самому художнику. Он присутствует «как абсолютная форма», — верно и это, но это значит, что по сравнению с ним все остальные формы не нужны, ибо они по определению не абсолютны. Он «возвещает искусство...» — а вот это оказалось неправдой. Он возвещает конец искусства, невозможность его, ненужность его, он есть та печь, в которой искусство сгорает, то жерло, в которое оно проваливается, ибо он, квадрат, по словам Бенуа, процитированным выше, есть «один из актов самоутверждения того начала, которое имеет своим именем мерзость запустения и которое кичится тем, что оно через гордыню, через заносчивость, через попрание всего любовного и нежного, приведет всех к гибели». Художник «доквадратной» эпохи учится своему ремеслу всю жизнь, борется с мертвой, косной, хаотической материей, пытаясь вдохнуть в нее жизнь; как бы раздувая огонь, как бы молясь, он пытается зажечь в камне свет, он становится на цыпочки, вытягивая шею, чтобы заглянуть туда, куда человеческий глаз не дотягивается. Иногда его труд и мольбы, его ласки увенчиваются успехом; на краткий миг или на миг долгий «это» случается, «оно» приходит. Бог (ангел, дух, муза, порой демон) уступают, соглашаются, выпускают из рук те вещи, те летучие чувства, те клочки небесного огня — имени их мы назвать не можем, — которые они приберегали для себя, для своего скрытого от нас, чудесного дома. Выпросив божественный подарок, художник испытывает миг острейшей благодарности, неуниженного смирения, непозорной гордости, миг особых, светлейших и очищающих слез — видимых или невидимых, миг катарсиса. «Оно» нахлынуло — «оно» проходит, как волна. Художник становится суеверным. Он хочет повторения этой встречи, он знает, что может следующий раз и не допроситься божественной аудиенции, он отверзает духовные очи, он понимает глубоким внутренним чувством, что именно (жадность, корысть, самомнение, чванство) может закрыть перед ним райские ворота, он старается так повернуть свое внутреннее чувство, чтобы не согрешить перед своими ангельскими проводниками, он знает, что он — в лучшем случае только соавтор, подмастерье, но — возлюбленный подмастерье, но — коронованный соавтор. Художник знает, что дух веет где хочет и как хочет, знает, что сам-то он, художник, в своей земной жизни ничем не заслужил того, чтобы дух выбрал именно его, а если это случилось, то надо радостно возблагодарить за чудо. Художник «послеквадратной» эпохи, художник, помолившийся на квадрат, заглянувший в черную дыру и не отшатнувшийся в ужасе, не верит музам и ангелам; у него свои, черные ангелы с короткими металлическими крыльями, прагматичные и самодовольные господа, знающие, почем земная слава и как захватить ее самые плотные, многослойные куски. Ремесло не нужно, нужна голова; вдохновения не нужно, нужен расчет. Люди любят новое — надо придумать новое; люди любят возмущаться — надо их возмутить; люди равнодушны — надо их эпатировать: подсунуть под нос вонючее, оскорбительное, коробящее. Если ударить человека палкой по спине — он обернется; тут-то и надо плюнуть ему в лицо, а потом непременно взять за это деньги, иначе это не искусство; если же человек возмущенно завопит, то надо объявить его идиотом и пояснить, что искусство заключается в сообщении о том, что искусство умерло, повторяйте за мной: умерло, умерло, умерло. Бог умер, Бог никогда не рождался, Бога надо потоптать, Бог вас ненавидит, Бог — слепой идиот, Бог — это торгаш, Бог — это Дьявол. Искусство умерло, вы — тоже, ха-ха, платите деньги, вот вам за них кусок дерьма, это — настоящее, это — темное, плотное, здешнее, держите крепче. Нет и никогда не было «любовного и нежного», ни света, ни полета, ни просвета в облаках, ни проблеска во тьме, ни снов, ни обещаний. Жизнь есть смерть, смерть здесь, смерть сразу. «Как-то жизнь и смерть сливались в одно», — в ужасе записал Лев Толстой и с этого момента и до конца боролся как мог, как понимал, как сумел — титаническая, библейского масштаба битва. «И боролся с Иаковом некто до восхода зари...» Страшно смотреть на борьбу гения с Дьяволом: то один возьмет верх, то другой... «Смерть Ивана Ильича» и есть такое поле битвы, и трудно даже сказать, кто победил. Толстой в этой повести говорит, — говорит, повторяет, убеждает, долбит наш мозг, — что жизнь есть смерть. Но в конце повести его умирающий герой рождается в смерть, как в новую жизнь, освобождается, переворачивается, просветляется, уходит от нас куда-то, где он, кажется, получит утешение. «Новое искусство» глумится над самой идеей утешения, просветления, возвышения, — глумится и гордится, пляшет и торжествует. Разговор о Боге либо так бесконечно сложен, что начинать его страшно, либо, напротив, очень прост: если ты хочешь, чтобы Бог был — он есть. Если не хочешь — нет. Он есть все, включая нас, а для нас он, в первую очередь, и есть мы сами. Бог не навязывается нам, — это его искаженный, ложный образ навязывают нам другие люди, — он просто тихо, как вода, стоит в нас. Ища его, мы ищем себя, отрицая его, мы отрицаем себя, глумясь над ним, мы глумимся над собой, — выбор за нами. Дегуманизация и десакрализация — одно и то же. «Десакрализация» — лозунг XX века, лозунг неучей, посредственностей и бездарностей. Это индульгенция, которую одни бездари выдают другим, убеждая третьих, что так оно все и должно быть — все должно быть бессмысленным, низменным (якобы демократичным, якобы доступным), что каждый имеет право судить о каждом, что авторитетов не может быть в принципе, что иерархия ценностей непристойна (ведь все равны), что ценность искусства определяется только спросом и деньгами. «Новинки» и модные скандалы удивительным образом не новы и не скандальны: поклонники Квадрата в качестве достижений искусства все предъявляют и предъявляют разнообразные телесные выделения и изделия из них, как если бы Адам и Ева — один, страдающий амнезией, другая синдромом Альцгеймера, — убеждали друг друга и детей своих, что они суть глина, только глина, ничего, кроме глины. Я числюсь «экспертом» по «современному искусству» в одном из фондов в России, существующем на американские деньги. Нам приносят «художественные проекты», и мы должны решить, дать или не дать денег на их осуществление. Вместе со мной в экспертном совете работают настоящие специалисты по «старому», доквадратному искусству, тонкие ценители. Все мы терпеть не можем квадрат и «самоутверждение того начала, которое имеет своим именем мерзость запустения». Но нам несут и несут проекты очередной мерзости запустения, только мерзости и ничего другого. Мы обязаны потратить выделенные нам деньги, иначе фонд закроют. А он кормит слишком многих в нашей бедной стране. Мы стараемся, по крайней мере, отдать деньги тем, кто придумал наименее противное и бессмысленное. В прошлом году дали денег художнику, расставлявшему пустые рамки вдоль реки; другому, написавшему большую букву (слово) «Я», отбрасывающую красивую тень; группе творцов, организовавших акцию по сбору фекалий за собаками в парках Петербурга. В этом году — женщине, обклеивающей булыжники почтовыми марками и рассылающей их по городам России, и группе, разлившей лужу крови в подводной лодке: посетители должны переходить эту лужу под чтение истории Абеляра и Элоизы, звучащей в наушниках. После очередного заседания мы выходим на улицу и молча курим, не глядя друг другу в глаза. Потом пожимаем друг другу руки и торопливо, быстро расходимся.
witch: RaversiЯ пишет: Ага...А что же старая добрая Прага или какие там еще, в прошлом, тортики были? Никогда не любила Прагу, я вообще шоколад ен люблю. И бисквитные торты не люблю. Самое вкуксное - горка блинов. Или пирог, желательно песочный
Lucky: Мне вот сразу анекдот вспоминается... На приём к психиатру приходит пациент, страдающий эротоманией. Доктор поазывает ему картинки, и просит прокомментировать их. Показывает картинки с кружочками... Пациент: - доктор, да это ж любовники!!!!! Картинки с квадратиками... Пациент: - доктор, да это ж групповой секс!!!! картинки с треугольниками... Пациент: - доктор, это ж зоофилия!!!!! картинки, где все фигурки вперемешку... Пациент, утирая пот со лба, краснея и держась за стул: - доктор, да ВЫ маньяяяяяк!!!!!
RaversiЯ: Как пишет Толстая мне нравится...а вот то что делает в этом своем фонде... отвратительно... По- моему это даже хуже, чем Черный квадрат...ну или то что ему приписывается... По- крайней мере он за нее миллионов не получал... И в ком-то пробуждает достаточно светлые мысли и эмоции... вот триптих ВИТАЛДМИСа мне симпатичен... господи... что-то жалко стало Толстую...так ей противна эта ее деятельность... и ведь не бросает... неужели такая нужда
Южа: vladi пишет: Если показывать без авторства, шедевром точно никто не назовет и на стену не повесит. "Он изредка наведывался в Папеэте и по несколько дней жил там, а потом, если ему удавалось достать у кого-нибудь денег, опять исчезал. В один из таких наездов он пришел ко мне и попросил взаймы двести франков. Вид у него был такой, словно он не ел целую неделю, и у меня не хватило духу ему отказать. На этих деньгах я, конечно, поставил крест. И вдруг через год он является и приносит мне картину. Он словом не обмолвился о долге, а только сказал: "Вот вам вид вашей плантации, я его написал для вас". Я взглянул на нее и не знал, что сказать, но, конечно, поблагодарил, а когда он ушел, я показал ее жене. - Что же это была за картина? - спросил я. - Лучше не спрашивайте. Я в ней ровно ничего не понял, так как отродясь подобного не видывал. "Что нам с ней делать?" - сказал я жене. "О том, чтобы ее повесить, нечего и думать, - отвечала она, - люди будут смеяться над нами". Она снесла картину на чердак, где у нас лежала пропасть всякого хлама, потому что моя жена не в состоянии выбросить ни одной вещи. Это ее мания. Можете себе представить мое изумление, когда перед самой войной брат написал мне из Парижа: "Не знаешь ли ты чего-нибудь об английском художнике, который жил на Таити? Оказалось, что он гений и его картины идут по очень высокой цене. Постарайся разыскать что-нибудь из его вещей и пришли мне. Можно хорошо заработать". Я спрашиваю жену, как насчет картины, которую мне подарил Стрикленд? Может, она все еще на чердаке? "Конечно, на чердаке, - говорит жена, - ты же знаешь, что я никогда ничего не выбрасываю, это моя мания". Мы с ней полезли на чердак и среди бог знает какого хлама, накопившегося за тридцать лет нашей жизни в этом доме, разыскали картину. Я опять смотрю на нее и говорю: "Ну кто бы мог подумать, что надсмотрщик с моей плантации, которому я дал взаймы двести франков, окажется гением? Скажи на милость, что хорошего в этой картине?" - "Не знаю, - отвечала она, - на нашу плантацию это нисколько не похоже, и кокосовых пальм с синими листьями я никогда не видала. Но они там все с ума посходили в Париже, и, может, твоему брату удастся продать ее за двести франков, которые тебе задолжал Стрикленд". Сказано - сделано. Мы запаковали и отправили картину. В скором времени пришло письмо от брата. И что же, вы думаете, он написал? "Получив твою картину, я сначала решил, что тебе вздумалось надо мной подшутить. Я бы лично не дал за нее и того, что стоила пересылка. Я даже боялся показать ее тому человеку, который надоумил меня послать тебе запрос. Можешь себе представить, как я был удивлен, когда он объявил, что это замечательное произведение искусства, и предложил мне тридцать тысяч франков. Он, может быть, дал бы больше, но я, откровенно говоря, со всем обалдел и согласился, не успев даже собраться с мыслями". И затем мсье Коэн сказал нечто совершенно очаровательное: - Как жаль, что бедняга Стрикленд не дожил до этого дня. Воображаю его удивление, когда я бы вручил ему за его картину двадцать девять тысяч восемьсот франков". С.Моэм "Луна и грош"
RaversiЯ: Не знаю, - отвечала она, - на нашу плантацию это нисколько не похоже, и кокосовых пальм с синими листьями я никогда не видала. Да... художники, как дети...Они тоже видят слонов оранжевыми, обезьян розовыми, коней красными.... Кто знает какие там частоты излучения у них мозг воспринимает..
Южа: Прототипом Стрикленда в «Луне и гроше» был Гоген. Тот самый. Общая канва его биографии именно такая, какой ее изложил Моэм. Но есть нюансы. Гоген вовсе не был обывателем, рядовым клерком, каким Моэм рисует Стрикленда. В детстве он жил в Перу. В юности служил матросом в торговом флоте. Лишившись средств к существованию, устроился в банк. Через несколько лет стал, как бы сейчас сказали, топ-менеджером. Он блестяще разбирался в биржевой жизни, хорошо зарабатывал, уверенно и быстро делал карьеру. Но все свободное время посвящал живописи. Днем возился с бумагами и отчетами, а вечером учился писать картины. Поворотным в его жизни стал 1882 год. Год грандиозного биржевого кризиса. В эпоху становления капитала кризисы были обычным делом. На протяжении всей второй половины XIX века они следовали с интервалом в 8–10 лет. Причем затрагивали не одну страну, а всех более или менее значительных игроков рынка. В том числе и Россию. Мир финансового капитала уже в те годы был достаточно тесным. Достаточно было аферистам в отдельно взятом Париже провести махинацию с акциями Панамского канала, как это тут же чувствовал на себе весь мир. На парижском сленге слово «панама» до сих пор синоним кидалова. Вроде нашего ГКО. Кризис 1882 года длился пять лет. Уже в первый год Гоген почувствовал, что его заработки стремительно сокращаются. И ушел с биржи, решился на то, на что не мог решиться в предыдущие годы. А мог бы стать тогдашним Джорджем Соросом. Судя по свидетельствам современников, он был выдающимся финансистом. Случай Гогена в сегодняшней терминологии квалифицируется как дауншифтинг. На первый взгляд, он шагнул вниз по социальной лестнице, как шагают сегодня многочисленные телезвезды и медиа-магнаты. Уезжают куда-нибудь в Гоа или Мексику. Валяются на пляже, изменяют сознание, занимаются поисками себя. Но это только на первый взгляд. Дауншифтеры предпочитают бездействие действию. Им кажется, что лучше прокурить-прогулять свою жизнь, чем потратить ее на сидение в душном офисе. Это модно и даже пикантно. Общество удивляется дауншифтерам, но в целом их все-таки одобряет. Как одобряет любую причуду, рожденную в сытости и достатке. Но отъезд на Таити был для Гогена не причудой, не прихотью, не капризом. Это было художественной необходимостью. Единственно возможным решением для человека, который всю жизнь хотел рисовать зеленых женщин, синие пальмы и ярко-красные небеса. Он приехал туда не расширять сознание, а работать. Между тем у его странных кричащих картин не было целевой аудитории в то время, когда они создавались. Она появилась потом, уже после смерти художника. Но думаю, что Гогена не очень занимала мысль об аудитории. Он просто делал то, зачем родился на этот свет. ... Роман Моэма «Луна и грош» кончается так: «Мой дядя Генрих, двадцать семь лет бывший викарием в Уитстебле, в таких случаях говаривал, что дьявол всегда сумеет подыскать и обернуть в свою пользу цитату из Библии. Он еще помнил те времена, когда за шиллинг можно было купить даже не дюжину лучших устриц, а целых тринадцать штук». Для тех, кто не понимает метафоры, расшифрую. Колебание цен, в конце концов, не очень существенно. Устрицей меньше, устрицей больше. Переживем. А луна светит и до кризиса, и после него. (из статьи "Двенадцать устриц вместо тринадцати", полностьютут.
Южа: В этой статье есть фраза, над которой я уже некоторое время ломаю голову: "Герой романа Сомерсета Моэма «Луна и грош» сумел преодолеть искушение благополучием".
Lucky: Девочки, нашла тут шедевр, достойный ответ чёрному квадрату
RaversiЯ: Публика в искусстве любит больше всего то, что банально и ей давно известно, к чему она привыкла. А. Чехов На самом деле искусство отражает не жизнь, а зрителя. Оскар Уайльд Один приятель Пикассо, осмотрев его новые картины, искренне сказал ему: –Ты меня извини, но я не могу этот понять. Похожие вещи не существуют. На что Пикассо ответил: – А ты китайский язык понимаешь? – Нет. – А все же он существует. Мы не видим то, на что смотрим. Мы не видим замечательных перспектив-ракурсов и положений объектов. Мы приученные видеть лишь привычное и привитое, должны раскрыть мир видимого. Мы должны революционизировать наше зрительное мышление. Александр Родченко Я верю, что возможности человека передавать вещи за гранью видимого огромны. Этот феномен можно наблюдать во всех жанрах изящных искусств, так как мы находимся в постоянном поиске новых способов объяснения мира, который иногда раскрывается перед нами в мгновения понимания, выходящего за границы нашего привычного опыта. Джерри Н.Уэлсман Слишком близкое сходство с жизнью убийственно для искусства Р.Эмерсон В обозе искусство прозябает, его место в разведке Илья Эренбург
GinGer: Подумала, что можно сюда...Противоречивые чувства, много эмоций, но в общем в шоке. Многим из вас не понравиться, а кто-то захлопает в ладоши, но надеюсь никто не разочаруется. Китайский художник и фотограф Zang Peng
Студентка: GinGer С одной стороны, смотреть неприятно, но с другой, чем-то завораживает.
Ксандра: GinGer, по моему - ужас... как фильмы про детоубийц и маньяков...
vladi: GinGer , на мой взгляд отвратительное искусство ниже пояса. Порождает только низкие эмоции и инстинкты.
GinGer: Студентка Похожие чувства у меня... Не могу глаз оторвать, а в тоже время очень напоминает впечатления от просмотра кадров из фильма "Звонок", где девочка из колодца вылезает... На одном ресурсе дали определение "романтический хоррор"
Tanya: GinGer Я сразу даже и не поняла, что это настоящая девочка, а не кукла...жутко и неприятно.
GinGer: Tanya Я сначала подумала, что это рисунки
Inna: Вообще, там , где дети, там тонкая грань, При кажущейся взрослости и детской мудрости, они все равно дети и взрослая атрибутика смотрится на них растленной! Неприятные ощущения.
maryasha: Есть ниши, которые наименее заняты в искусстве... есть чувство юмора и более глубинное понимание простых вещей... в чёрном квадрате каждый видит своё... если видит...
Южа: Выкупила 50-й том серии "Великие художники" Первый раз незнакомое имя на обложке - Хруцкий. Даже по обложке видно, что руку к воспитанию приложил Карл Брюллов.
Gella: Нажала на "другое" . тут важен вопрос "первой ночи", как в потере невинности. следом будут другие, и вроде все то же самое - но они все равно будут уже повторятелями и продолжателями. Малевич - черный квадрат - ПРИДУМАЛ. А когда видишь что-то новое,чего до этого никто не мог придумать - всегда населяешь своими образами. Но - даже если ты будешь рисовать потом черный квадрат, наполненный своими образами - все равно это будет калька с Малевича.
Дама Мадама: Черный квадрат малевича - это великая мистфикация.
Южа: Все хотят поговорить о Малевиче. И никто - о Хруцком Иване Фомиче.
радлена: Вот-вот.Можно бесконечно спорить о "Черном квадрате",но-Малевич,тщательно покрыв черной краской геометрическую фигуру,совершил таинство увековечения своей фамилии. А Хруцкой Иван Фомич,вошедший в серию"Великие художники"не за деньги спонсора и не по родству с депутатом ,несомненно талантливый,не сделал этого! ...Я никогда не слышала его фамилию.От картины веет теплом и спокойствием,мне нравятся цвета ее.Но и присутсвует ощущение,что я где-то картину эту-или подобную- видела.
Огурцова: Южа пишет: Выкупила 50-й том Лена, у Вас уже 50 томов? Хорошая серия.
Южа: Огурцова да. Каждую неделю по одному тому покупаю в киоске, почти год назад начала. Если все тома стоят подряд, их корешки складываются в картину Моне "Женщина в белом платье". Если не ошибаюсь, 50-й том в Москве уже давно продавали, мы в провинции, к нам позже приходит эта серия.
Огурцова: Южа Я заказываю выборочно вот здесь: http://shop.avanta.ru/index.asp?CategoryId=50
Haliwood: Мне кажется "Чёрный квадрат" - это такая дурь ,созданная Малевичем , что бы зритель подошёл и сказал про себя "Ну и дурь!" ,потом подумал , начал точечки рассматривать , думать "Что бы это значило?А может это небо ? А может - окно? А может ад? А может конец света? А может - просто депрессия ? " и рука бы сама потянулась поколупать то, что под верхним слоем краски .... , а потом бы испугался собственной дури. А кто не испугался ,тот и устроил бизнес на предмет гадания. Он или посмеялся или отомстил зрителю , поставив зеркало обратной стороной. Если бы это просто валялось ,то никто бы и не подумал о том ,что это картина. Малевич первым додумался до такой простой вещи - заставить зрителя мечтать ,поставив перед ним символ простоты и даже - эталон ... и цвет - ни на что не раскладывается ,самый ни на есть - простейший. Самый удачный фокус-покус в мире художников. Такое моё мнение.
Южа: Огурцова я с детства люблю покупать в киосках "Роспечати" газеты, журналы, всякие конверты. Сегодня, когда мою газету продают в этих киосках, я по дороге на работу беседую с киоскерами, смотрю, как выкладывают(у нас подписано соглашение о приоритетной выкладке, об офисной подписке). Словом, много общих тем с киоскерами.
Огурцова: Южа пишет: с детства люблю покупать в киосках "Роспечати" очень хорошо Вас понимаю Сама имею подобную слабость с детства. В глубокой юности, когда были бесконечные поездки от профсоюзов, иногородние киоски привлекали моё внимание не меньше достопримечательностей Непременно покупала там кучу мелочей: местную газету, карту города, пару значков с гербом или символикой города... Когда публиковалась, в первое время, появлялась в день выхода журнала раньше киоскёра Потом привыкла, даже некоторые журналы не успевала выкупить до снятия с продажи И сейчас мимо киоска не всегда пройду. Но с этой серией - не заладилось как-то. Что хотела - вмиг разлеталось. Пришлось искать пути.
радлена: Сегодня откопалось вот что: Малевич- вторичен.Первична «Битва негров в пещере глубокой ночью» http://www.liveinternet.ru/community/2281209/post166222910/
полная версия страницы