Форум » Культура и искусство » Стихи о нас и для нас, любимых... » Ответить
Стихи о нас и для нас, любимых...
Nayada: Девчата, набрела в сети вот на это, и почему-то сразу перед глазами нарисовался собирательный образ нашей ФОРУМЧАНКИ... Надевать не стану юбку узкую, Чтоб казаться чуточку стройней! Я люблю свою фигуру «русскую»… Как там говорится? Всё при ней? Всё при мне, причем всего – в достатке. Что лукавить: кое-где – в избытке… Я – богиня сливочной помадки! Или жрица шоколадной плитки! И в моих округлостях таится, Кажется, Загадка Мирозданья… Вам такой, худышки, не добиться Амплитуды бёдер колебанья! Ароматы сдобы источая, Я себя впечатываю в Вечность, Собственный стандарт провозглашая: 100 (сто) х 100 (еще раз сто)+ ∞ (и бесконечность)…
Ответов - 191, стр:
1 2 3 4 5 6 7 All
белча: Nayada
Туся: ну, немного классики. не русской, но тоже красиво. Бодлер. ПРЕКРАСНЫЙ КОРАБЛЬ Я расскажу тебе, изнеженная фея, Все прелести твои в своих мечтах лелея, Что блеск твоих красот Сливает детства цвет и молодости плод! Твой плавный, мерный шаг края одежд колышет, Как медленный корабль, что ширью моря дышит, Раскинув парус свой, Едва колеблемый ритмической волной. Над круглой шеею, над пышными плечами Ты вознесла главу; спокойными очами Уверенно блестя, Как величавое ты шествуешь дитя! Я расскажу тебе, изнеженная фея, Все прелести твои в своих мечтах лелея, Что блеск твоих красот Сливает детства цвет и молодости плод. Как шеи блещущей красив изгиб картинный! Под муаром он горит, блестя как шкап старинный; Грудь каждая, как щит, Вдруг вспыхнув, молнии снопами источит. Щиты дразнящие, где будят в нас желанья Две точки розовых, где льют благоуханья Волшебные цветы, Где все сердца пленят безумные мечты! Твой плавный, мерный шаг края одежд колышет Ты - медленный корабль, что ширью моря дышит, Раскинув парус свой, Едва колеблемый ритмической волной! Твои колени льнут к изгибам одеяний, Сжигая грудь огнем мучительных желаний; Так две колдуньи яд В сосуды черные размеренно струят. Твоим рукам сродни Геракловы забавы, И тянутся они, как страшные удавы, Любовника обвить, Прижать к твоей груди и в грудь твою вдавить! Над круглой шеею, над пышными плечами Ты вознесла главу; спокойными очами Уверенно блестя, Как величавое ты шествуешь дитя!
Nayada: Посвящается всем ЖЕНЩИНАМ Я бываю такая разная, то капризная, то прекрасная, то страшилище опупенное, то красавица - Мисс вселенная, то покладиста, то с характером, то молчу, то ругаюся матерно, то в горящие избы на лошади, то отчаянно требую помощи, дверью хлопну - расставлю все точки, то ласкаюсь пушистым комочком, то люблю и тотчас ненавижу, то боюсь высоты, то на крышу – выхожу погулять темной ночкой, то жена, то примерная дочка, то смеюсь, то рыдаю белугой, то мирюсь, то ругаюсь с подругой. Не больна я, не в психике трещина --- просто Я - стопроцентная ЖЕНЩИНА ... Сегодня - ангел, завтра - стерва. Такой ее уж создал Бог. Он женщину не сделал первой, Чтобы Адам привыкнуть смог. Характер женский переменчив. Но мы одно должны понять: Бог для того и создал женщин, Чтоб смог самец МУЖЧИНОЙ стать! О женщине Смешайте специи, немного кориандра, Щепотку ночи и щепотку света дня, Миндаль, корицу и немного амбры, Воды прохладу, искорку огня. Улыбка, смех и легкость облаков, Непостоянство - то печаль, то радость, Немного тайны и портрет готов, Добавьте ей ранимость, даже слабость... Создайте женщину, что сможете любить, Нет, не терпеть и не оставить рядом, А чтоб беречь и на руках носить, Чтоб просыпаться ради ее взгляда, Стать сильным и почти неуязвимым - Из пепла свое сердце воскресить... Создайте женщину, чтоб быть любимым, Создайте женщину, чтобы любить.
Nayada: Тихая гавань Вот опять вы идёте, мужчины, Врачевать свою душу ко мне. И, подавленные кручиной, Долго каетесь в тишине. Ах, мужчины мои вы, мужчины, Знать, и вам не всегда хорошо? Вы, неловкие и большие, С неуклюжею глыбой-душой - Что опять вы вдали натворили, И чего вы достичь не смогли? Утомились в борьбе – и приплыли В гавань тихую корабли. Я вам душу теплом отогрею, Как сумею, я вам помогу, Чтоб сердца снова птицами реяли На далёком на том берегу. Уходя, вы целуете руки, И я вижу, как смело вдали Вы идёте на штормы и вьюги, Отдохнувшие корабли.
Брюнетка: не знаю подходит ли для темы,но больше впихнуть некуда... Сонет 24 CXXX Ее глаза на звезды не похожи, Нельзя уста кораллами назвать, Не белоснежна плеч открытых кожа, И черной проволокой вьется прядь. С дамасской розой, алой или белой, Нельзя сравнить оттенок этих щек. А тело пахнет так, как пахнет тело, Не как фиалки нежный лепесток. Ты не найдешь в ней совершенство линий, Особенного света на челе. Не знаю я, как шествуют богини, Но милая ступает по земле. И все ж она уступит тем едва ли, Кого в сравненьях пышных оболгали. Уильям Шекспир. Перевод С.Я.Маршака.
Сильва: Тебе... ... На небесном холсте нарисую тебе корабли, что увозят в мечту, далеко-далеко за границы нашей старой усталой седой умудрённой Земли, в те края, о которых давно знают лишь журавли – пилигримы воздушные – странно печальные птицы… ... Нам с тобою добраться бы только однажды туда, ты увидишь прозрачные /цвета индиго/ озёра, в них хрустальная талая, солнцем прогрета вода, стайки радужных рыб – чешуя в глубине, как слюда. Отраженье на глади – огромные древние горы… ... Там ветра озорные /из детства/ – малиновый вкус. Там счастливые /полные света/ сусальные ливни, облака – капюшоны лиловых и белых медуз, ночью звёзды – прекрасные россыпи сказочных бус, месяц – тонкий осколок молочно-кофейного бивня. ... Нам с тобою туда – на плато неземной красоты, где закаты/рассветы пурпурны в безумстве накала, где диковинны звери, изысканно нежны цветы, где исполнятся наши с тобою /любые/ мечты о любви бесконечно-прекрасной ни много, ни мало. ... Нам с тобою туда от привычной давно суеты…
Южа: Nayada пишет: Надевать не стану юбку узкую, Чтоб казаться чуточку стройней! Это какой-то пародийный ответ на ахматовские строки: Все мы бражники здесь, блудницы, Как невесело вместе нам! На стенах цветы и птицы Томятся по облакам. Ты куришь черную трубку, Так странен дымок над ней. Я надела узкую юбку, Чтоб казаться еще стройней. Навсегда забиты окошки. Что там, изморозь иль гроза? На глаза осторожной кошки Похожи твои глаза. О, как сердце мое тоскует! Не смертного ль часа жду? А та, что сейчас танцует, Непременно будет в аду. Анна Адреевна Ахматова. P.S. Надо ли говорить, что оригинал значительно лучше пародии...
Южа: Еще одно ахматовское: Не с теми я, кто бросил землю На растерзание врагам. Их грубой лести я не внемлю, Им песен я своих не дам. Но вечно жалок мне изгнанник, Как заключенный, как больной. Темна твоя дорога, странник, Полынью пахнет хлеб чужой. А здесь, в глухом чаду пожара Остаток юности губя, Мы ни единого удара Не отклонили от себя. И знаем, что в оценке поздней Оправдан будет каждый час; Но в мире нет людей бесслезней, Надменнее и проще нас.
Nayada: Южа Вы уж извините меня, но разместила я это стихо-СЛОЖЕНИЕ не для критики, и не для исследований... а от души, потому что НРАВИТСЯ...:)))) Кому-то нравится, кому-то нет... на вкус и цвет, как известно все фломастеры РАЗНЫЕ...
Камилла: Южа пишет: Это какой-то пародийный ответ не думаю, что это пародия, реминисценция скорее, а этот прием не является "запретным")))
Южа: Я и в жанре пародии не вижу ничего плохого. :-)
Сильва: Я люблю, исповедую, верую Я люблю, исповедую, верую Не за страх, а за боль, что во мне. И за это плачу полной мерою, Не торгуясь с судьбою в цене. Ты прости меня, Господи праведный, Что на свете живу сгоряча. Просто рвётся душа моя на люди Под тяжёлый топор палача. Можно быть похитрей и посдержанней - Нынче модно ходить в холуях, Называть дурака проповедником И топить свою совесть в рублях. Только мне почему-то не хочется, Чаевые зажав в кулаках, Называть полудурка высочеством, Скаля рот аж до хруста в висках. Можно стать в стороне у обочины И в народе прослыть мудрецом И на людях скрывать чревоточины Под муляжным терновым венцом. А во мне чёрный бес с белым ангелом Бьётся насмерть в жестоком бою - То ищу я иконы да ладана, То грешу на погибель свою. И пускай перед злыми химерами Мир забылся в тупом полусне... Я люблю, исповедую, верую Не за страх, а за боль, что во мне. Ты прости меня, Господи праведный, Что на свете живу сгоряча. Просто рвётся душа моя на люди Под тяжёлый топор палача.
Брюнетка: По первому желанию души Ни злых, ни страстных писем не пиши. Чтобы жалеть жестоко не пришлось, Когда остынут счастье или злость. Эдуард Асадов
Южа: Владимир Высоцкий Так дымно… Так дымно, что в зеркале нет отраженья И даже напротив не видно лица, И пары успели устать от круженья, - Но все-таки я допою до конца! Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Минутный порыв говорить - пропал, - И лучше мне молча допить бокал... Полгода не балует солнцем погода, И души застыли под коркою льда, - И, видно, напрасно я жду ледохода, И память не может согреть в холода. Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Минутный порыв говорить - пропал, - И лучше мне молча допить бокал... В оркестре играют устало, сбиваясь, Смыкается круг - не порвать мне кольца... Спокойно! Мне лучше уйти улыбаясь, - И все-таки я допою до конца! Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Тусклей, равнодушней оскал зеркал... И лучше мне просто разбить бокал! Владимир Высоцкий Песня о двух красивых автомобилях Без запретов и следов, Об асфальт сжигая шины, Из кошмара городов Рвутся за город машины, И громоздкие, как танки, "Форды", "линкольны", "cелены", Элегантные "мустанги", "Мерседесы", "cитроены". Будто знают - игра стоит свеч, Это будет как кровная месть городам! Поскорей, только б свечи не сжечь, Карбюратор, и что у них есть еще там. И не видно полотна, Лимузины, лимузины... Среди них, как два пятна, Две красивые машины, Будто связанные тросом, (А где тонко - там и рвется). Акселераторам, подсосам Больше дела не найдется. Будто знают - игра стоит свеч, Только б вырваться - выплатят все по счетам. Ну, а может, он скажет ей речь На клаксоне, и что у них есть еще там. Это скопище машин На тебя таит обиду. Светло-серый лимузин! Не теряй ее из виду! Впереди - гляди - разъезд! Больше риска, больше веры! Опоздаешь! Так и есть!... Ты промедлил, светло-серый! Они знали - игра стоит свеч, А теперь - что ж сигналить рекламным щитам? Ну, а может гора ему с плеч Иль с капота, и что у них есть еще там. Нет, развилка как беда, Стрелки врозь - и вот не здесь ты. Неужели никогда Не сближают нас разъезды? Этот сходится, один, И, врубив седьмую скорость, Светло-серый лимузин Позабыл нажать на тормоз. Что ж, съезжаться, пустые мечты? Или это есть кровная месть городам? Покатились колеса, мосты И сердца, или что у них есть еще там.
Танюшка Толстушка: Сегодня раздавали всем любовь. Я встала в очередь. Была последней. Стояла за девчонкой: тощей, бледной – Курносый нос и вздёрнутая бровь. Мы ожидали долго, целый день, Дрожа от холода, стуча зубами. Раздачу прекратили перед нами, И обе мы остались не у дел. Немой вопрос в распахнутых глазах: Ну, как же так! Ну, где же справедливость? Ведь я стояла, – девочка взмолилась! И слёзы, и улыбка на губах. Не может быть, чтоб не хватило мне! Я так ждала, надеялась, мечтала! Я столько книг хороших прочитала, Мне так нужна любовь, поверьте мне! Ну, дайте капельку, совсем чуть-чуть, Ну, сколько можно жить лишь серой мышкой, Одной ходить в кино, сидеть за книжкой? Я так хочу любви бальзам глотнуть! Так искренен звенящий голосок. Услышал Ангел девичье прошенье. В ответ с небес, как-будто в утешенье, Пролился счастья на неё поток… К груди прижала руки, чуть дыша, Поток любви, всем сердцем принимая, Счастливая, красивая, живая… Будь счастлива, наивная душа!
Йожик: Nayada пишет: Стихи о нас а это обо мне ... о нас с Юркой ... ________________________________________ Завиток судьбы Мы не ищем смысла между строк, Не стараемся мы всё переиначить. Очень жёстким, страшным был "урок"!!! Но и он не должен что-то значить. Это просто "завиток судьбы" В чёрный цвет окрашенный случайно. Если бы "художник" знал, что мы О малышке этой ТАК мечтали!!! Он бы выбрал кистью цвет другой - Цвет счастливой жизни нашей дочки ... А пока ... мы лишь вдвоем с тобой ... Но на этом мы не ставим точку!!! А она пусть сладко спит в раю ... Наша крошка ... баюшки-баю ... (написано сегодня мною )
марфуша:
Tanya: Йожик Какое пронзительное стихотворение...какие правильные слова. Ты очень светлый человек, всё ещё будет!
zorya: Йожик Натусь, я прослезилась... Ты очень талантлива
Йожик: марфуша , Tanya , zorya ... спасибо ...
ИРисКА: Йожик Солнышко ты наше... Люблю я тебя, Наташка.... Желтый лист, на бабочку похожий, Опускался в мессивную грязь.... Я поймал его в ладонь, спросил :"Ну что же?, Листик клена, жизнь оборвалась?" Лист меня обрадовал ответом, На руке тихонько шевелясь: "Просто в осень укатилось лето, Осмотрись - жизнь только началась!" Я вокруг с надеждой осмотрелся: "Тучи, ветер, мелкий серый дождь, холод и народ в плащи оделся... Нет, листок, меня не проведешь! Жизнь оборвалась, я это знаю!" И за грубую, как мне казалось, ложь выбросил листок я. Понимаю, Что его не сыщешь, не найдешь... Только ветер разогнал вдруг тучи, Солнцем зарумянился восток... Видно, жизнь познал намного лучше Желтый, с красными прожилками, листок...
Огурцова: Йожик Плачу. Какая ты молодчинка
Simona: Тоска – глубокое то чувство, Что поселилось вдруг в душе, Подогревает моя скука По дому, счастья мираже. Уют природы погрустневшей, Остывшей после жарких дней, Не навевает мне покоя, Лишь душу бередит сильней. Уж не прошу у птиц совета, Куда за счастьем полететь. Не жду от солнца я ответа, Как лету в тишине дотлеть. Я просто жду осенней песни, Прощальных криков журавлей, Холодной зимней страсти снежной, И просто жизни жду своей!.....
скромняшка: Конечно, ты привык: мудра, спокойна, Улыбчива. И все могу понять. В гостях я – леди, украшенье комнат! И, как положено, в постели бл@дь. А главное, обиды и измены Глотаю ловко, словно йог – ножи. Я стала б идеалом непременно, Вот только не хватает паранджи. А можно я поплачу втихомолку? По-бабьи так... Подушку закушу И буду выть старательно. Да, волком. Не обижайся, если разбужу. А можно я истерику устрою? Ругаться матом буду как босяк. Побью посуду. Может, вены вскрою. Нет! Не по-настоящему, а... так. Да не пугайся! Просто пошутила. I`m sorry. Что угодно королю? Ах, улыбнуться! (скалюсь через силу) Да, женщина. Да, дура. Да, люблю
Zhelatinka: скромняшка Прям мурашки по телу
Ламия: скромняшка, а автор? )))
скромняшка: Уходит, значит отпусти, Не стой на узеньком проходе. Перестрадай, перегрусти. Уходит, значит пусть уходит. Не смей ползти, но и не мсти И не перечь своей свободе. Уходит, значит отпусти. Уходит, значит пусть уходит. А на дорогах снова будут встречи, И жадность глаз и щедрость умных фраз, Пусть время лечит... Разве помнить легче? Что так уже бывало и не раз... Ах... как острили, как с плеча рубили, Как на постель швыряли, торопя. Тебя любили? Нет! Тебя губили... Себя любили около тебя!
zorya: скромняшка
Ундина: Я сегодня к тебе не приду! Ты, наверно, опять удивишься… А я буду смотреть на луну… Ты же можешь тихонько напиться… Говоришь, что твоя я Мечта Говоришь, что глаза мои – Звезды Говоришь, что большая «Луна» Упадет мне на пальчик в мой birthday. Но до birthday еще далеко… И душа моя рвется на части! Быть счастливой всегда - не легко… Осчастливить меня – в твоей власти… … Я сегодня к тебе не приду! Ты, наверно, опять удивишься… А я буду смотреть на луну… Ты же можешь тихонько напиться!
Кло: я такая...и мне пофиг, что вы о обо мне думаете Я чей-то сглаз и чей-то оберег Кому награда, а кому расплата Я чья-то позабытая навек. Зато незабываемая чья-то. Я чей-то мимолетный эпизод На миг один И чья-то бесконечность. И чей-то отворот и поворот Ошибочный как всякая беспечность. Я чьих-то глаз усталых полукружья И чья-то возвращенная улыбка И чье-то напускное равнодушье Жестокое как всякая ошибка. Я чья-то ледяная мерзлота И чье-то потепление глобальное Я чья-то пропасть, чья-то высота Я - подвиг, я - предательство случайное. Я чьих-то рук ночная неприличность И чья-то непроявленная суть Я чья-то боль. Я чья-то безразличность. Я чей-то рок. Я чей-то Млечный путь. Я чья-то даль и чьи-то небеса И чья-то первая любовь, твоя быть может Пусть это знание тебе спастись поможет Ведь я - порушенная вера в чудеса. Автор Саган Олеся
Ойка: Кло Очень! Очень мое! Спасибо! Сохраню себе!
Lucky: Я кошка, что ходит сама по себе, Я знаю, как быть и везде и нигде. Я знаю, когда нужно сладко мурчать, Когда поцарапать, когда покусать. Я знаю, что нужно прогнуться порой, Что нужно уметь быть глухой и слепой. И видеть и слышать и всё понимать, Использовать, мстить и жестоко играть. Я знаю, когда нужно молча уйти, И вижу, когда можно, что-то спасти. Я знаю, что выбрать и что потерять, и чем дорожить мне, а чем рисковать. Я знаю, как можно безумно любить И в курсе как эту любовь погубить. Как можно бояться, как можно страдать, и что за любимого стоит отдать. Я знаю, как правду от лжи отличить, С кем можно дружить или просто забыть. Как быть всем знакомой, как быть всем чужой, И как оставаться при этом собой.
Lucky: Александр Купидон Милая толстушка …Ах ты моя милая толстушка, Хоть сама ты мнения иного, Ты себя считаешь Афродитой, Стройного изящного покрова. Мне же больше женщины по нраву, А не куклы тощие, как Барби, Куклы эти больше для забавы, А не ощущения нирваны. Посмотри на старые картины, Что к себе всегда людей прельщали, Тощее уродливое тело ты на них Увидишь ли, едва ли. Пышных форм прельщают очертанья, Нежные округлости на теле, И глаза счастливые сияют – Вот ведь, что прельщает в самом деле. хулиганский вариант: …Ах ты моя милая толстушка, Хоть сама ты мнения иного И не веришь, что большая тушка Доброго заслуживает слова! Прекрати же звать себя коровой, Не кивай на Барби в магазине: Автор этой куклы бестолковой Просто сэкономил на резине! Посмотри на старые полотна, Полистай классические книжки, Где красотки были не бесплотны, А мягки, как плюшевые мишки!... Не спешите задавать вопросы. Вы сначала посудите сами: Разве все мужчины - как барбосы, Чтоб вертеть хвостом перед костями? Ну а если тощую, как палка, Кто-то хочет куклу для забавы - Пусть играет в куклу. Мне не жалко. Мне же больше женщины по нраву!
Ойка: Интересно, можно устраивать тестирование, я - первая! Я кошка, что ходит сама по себе, ДА Я знаю, как быть и везде и нигде. Не умею Я знаю, когда нужно сладко мурчать, Не умею Когда поцарапать, когда покусать. Умею Я знаю, что нужно прогнуться порой, Никогда не умею Что нужно уметь быть глухой и слепой. Умею И видеть и слышать и всё понимать, Умею Использовать, мстить и жестоко играть. Не умею, но очень хочу научиться Я знаю, когда нужно молча уйти, Умею И вижу, когда можно, что-то спасти. Умею Я знаю, что выбрать и что потерять, Умею и чем дорожить мне, а чем рисковать. Умею Я знаю, как можно безумно любить Почти умею, почти не считается, не умею И в курсе как эту любовь погубить. Очень хорошо умею Как можно бояться, как можно страдать, Умею и что за любимого стоит отдать. Умею Я знаю, как правду от лжи отличить, Не умею С кем можно дружить или просто забыть. Надеюсь, что умею Как быть всем знакомой, как быть всем чужой, Умею И как оставаться при этом собой. Умею
Lucky: Ойка
Ирина Павловна:
Омичка: Подарок женщине Вы ослепительно прекрасны! Я в этом деле знаю толк. Ах, Ваша кожа так атласна! Ах, Ваши волосы – как шёлк! Фигурка Ваша – безупречна, Признаюсь честно, не юля. Какая грудь! Какие плечи! Какие ножки, ой-ля-ля! Ах, нет достойного сравненья, Чтоб описать Ваш нежный взгляд. Какая грация в движеньях! Как эротичен Ваш наряд! И аромат у Вас особый – Так пахнут яблоки в саду. Я Вам принёс одно для пробы… Кусайте ж, Ева! Ну, я жду! Евгений Меркулов
Tanya: Ирина Павловна Какое стихотворение...аж дух перехватило...вот это точно про меня ...И не кричать - не значит не гореть, И промолчать, и не найти ответ - Две вещи разные, в них родственного нет...
Лягушона: Девичье У моей подруги (нет, вы её не знаете, не у той) красота редким образом сочетается с добротой и с мечтой о таком же ласковом, верном муже - чтоб его окружать заботой, готовить ужин, чтобы детки, дом, чтобы радость, мир и покой. Только каждый её мужчина оказывается монстром, даже если выглядит папой римским; то злым духом, распределённым на этот остров, то головорезом, пиратом морей карибских. Вот он вроде бы добр, надёжен, и принц - не кто-то там, даже рыбу не станет резать простым ножом; через пару недель обнаруживается комната в тёмной части замка - с останками бывших жён. Или - простой, крепко сбитый, статный, кулак из жести, не чурается крепких словец, не слабак, но и не невежа. Только вот по утрам откуда-то - клочья шерсти, в коридоре и на пороге - следы медвежьи. Или, скажем, красиво ухаживает, дарит розы, танцует вальс, кормит ужином при свечах, заводит под балдахин, шепчет нежно и вкрадчиво "я без ума от Вас" - и улыбка красивого рта обнажает его клыки. ..А с одним оказалась совсем беда; в кои-то веки всё было "так", только он исчез, растворился в воздухе без следа, навсегда - очевидно, серьёзный маг. Нужно ли говорить, - я теряла покой и сон, билась о стену лбом и сходила с ума от зависти. - Как ты не понимаешь, в этом-то вся и соль, в этом, видишь ли, весь и замысел. Оборотень, и что? Ночью воду не пить с лица. С некромантом зато не страшно бродить над бездной. Сердцеед тебе показал бы, как разделывают сердца, - господи, неужели не интересно?! Я бы тоже вот так жила, ежедневно меняя лица, или шлялась по морю, бросив родне "привет!" Только мои чудовища все оказываются принцами - милыми, добрыми, без особых примет. (автор- девушка с ником "Карелиан")
MARINAM: Обидное слово, обидное слово, Как больно ударить умеет оно, Змеей ядовитой ужалить готово, Ужалит – и станет на сердце темно. И тот, кто обидел, и тот, кто обижен, И тот, кто унизил, и тот, кто унижен, Хотя миновала уж ссоры гроза, Молчат и не смотрят друг другу в глаза. Послушай совета, мой милый ребенок, Будь добрым и вежливым с самых пеленок, Хорошее только старайся творить И слов унизительных не говорить. Татьяна Дашкевич
Сильва: В отчаянье или в беде, беде, Кто б ни был ты, когда ты будешь в горе, Знай: до тебя уже на сумрачной звезде Я побывал, я стыл, я плакал в коридоре. Чтоб не увидели, я отводил глаза. Я признаюсь тебе в своих слезах, несчастный Друг, кто б ни был ты, чтоб знал ты: небеса Уже испытаны на хриплый крик безгласный. Не отзываются. Но видишь давний след? Не первый ты прошел во мраке над обрывом. Тропа проложена. Что, легче стало, нет? Вожусь с тобой, самолюбивым... Названья хочешь знать несчастий? Утаю Их; куст клубится толстокожий. Как там, у Пушкина: «всё на главу мою...» Что всё? Не спрашивай: у всех одно и то же.
Сильва: Надо посуду вымыть, а тянет разбить. Это отчаянье, Господи, а не лень. Как это трудно, Господи, – век любить. Каждое утро, Господи, каждый день. Был сквозь окно замерзшее виден рай, Тусклым моченым яблоком манила зима. Как я тогда просила: “Господи, дай!” - На, – отвечал, – только будешь нести сама.
Сильва: «Есть такая страна, Джон, где все играют на банджо и не думают о еде. Ты даже не представляешь, Джон, – они питаются светом, исходящим от собственных жён. Свет со вкусом вина и хлеба, свет, играющий на ветру. Смотришь в небо, перебираешь полоски струн, лёжа на тёплых коленях жены, и никакие занятия больше тебе не нужны. Тебе понравится, ты не такой пижон, приезжай вместе с Йоко, Джон. Аж сердце ёкает, когда думаю, что снова тебя увижу, это даже лучше, чем ночью гулять по Парижу. Если не хочешь банджо, то захвати свой старый, как смерть, рояль. Это такая страна, Джон, там совсем не нужна мораль: ты играешь – жена излучает свет; и ни войны, ни религии – нет. Это не страшно – подай мне знак, я пришлю за тобой упряжку и несколько звёздных собак. Их потом не догонишь ни на самолёте, ни на корабле. Ты понимаешь, Джонни, эта страна не совсем на Земле. Да, что-то вроде Клондайка: добираться только на лайках, работать, не покладая рук, только климат мягче и вместо золота – звук. Здесь много отличных ребят и настоящего рок-н-ролла. Не знаю, как насчёт Пола, а Джордж скоро будет здесь. Бросай свой Лондон и его туманную спесь! Как выйдешь на улицу, крикни: « Довольно!» – возникнет возничий по имени Марк. Сначала будет немного больно, потом беспросветный мрак; а через секунду ты будешь дома, Джон. Начни с тональности до мажор...
Сильва: Один мой друг подбирает бездомных кошек, Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит. Они у него в квартире пускают корни: Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик, Конечно, уже оккупирован, не осталось Такого угла, где не жили бы эти черти. Мой друг говорит, они спасают от смерти. Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь. Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам, И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден. Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям. Мне тоже всучил какого-то хромоножку С ободранным ухом и золотыми глазами, Тогда ещё умещавшегося на ладони... Я, кстати, заботливый сын и почетный донор, Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы. Но все эти ценные качества бесполезны, Они не идут в зачет, ничего не стоят, Когда по ночам за окнами кто-то стонет, И в пении проводов слышен посвист лезвий, Когда потолок опускается, тьмы бездонней, И смерть затекает в стоки, сочится в щели, Когда она садится на край постели И гладит меня по щеке ледяной ладонью, Всё тело сводит, к нёбу язык припаян, Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда. Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом. Она отступает.
Лягушона: Сильва ,про хромоножку- сильно! Остальные тоже супер, но вот это вот- отпад! Чьи они?
Лягушона: *** Однажды, теплым весенним утром, Господь проснулся излишне рано. Он встал, встряхнулся, повел боками, нектара выпил Он из-под крана, Потом умылся (да-да, нектаром) и в форточку посмотрел немножко. Затем вздохнул и пошел работать: сегодня нужно придумать кошку. Вчера был заяц. Отличный заяц! Вот этим зайцем Он был доволен: Такие уши, такая попа, и нос - улыбчивый поневоле. А в прошлый раз был, конечно, ежик. Куда ж без ежиков в мире этом. Но кошка - это в разы сложнее. Не просто зверь, а мечта поэта. Она должна быть пушистой, мягкой, с когтями - когти ей пригодятся, Она должна работать урчалкой и на полу вверх собой валяться. Куда там свиньям и дикобразам, куда лисицам и капибарам! У кошки должен быть дух победы и девять жизней - почти задаром. Бог долго клеил хвосты и лапы, ругался, дергал, свистел и правил, Приклеил гребень, потом отклеил, приклеил уши и так оставил, Усы повтыкивал, селезенку, ну там сердечко, конечно, печень, Полоску в шкурку, потом урчальник - чтоб кот хозяина обеспечил Отличным муром. Потом глазищи, язык шершавый, и нос получше, И уж последней, безумно нежно и аккуратно он вклеил душу. Она была бесконечной. Да ведь все души, в общем-то, бесконечны. Местами - твердой, местами - мягкой, и самую чуточку - человечной, Чтоб у человека, когда он смотрит в глаза кошачьи - паденье, тайна! - Осталось чувство: он с кошкой вместе, и вместе, в общем-то, неслучайно. Спустился вечер. Луна смотрела в окно тигриным искристым взглядом. В зеленой чашке чаинки спали, остывший чайник приткнулся рядом. Бог спал, укрывшись цветастым пледом. В окне дрых аист, под стулом - заяц. Под боком Бога лежала кошка и мир мурлыкала, не моргая.
Сильва: Лягушона Из моей коллекции,но там столько собрано,что авторов не могу сказать
RaversiЯ: Лягушона пишет про хромоножку- сильно! Остальные тоже супер, но вот это вот- отпад! Чьи они? Тоже запала..... и нашла.... это Шутник (lllytnik) Данута Сидерос, 23 года Еще ее... Александр Сергеевич Пушкин, он же юзер pushkin1, Узнает из анонимного комментария, что он сукин сын, Узнает, что если ты черкнул пару строчек в свой блог, То ты просто черкун пары строчек, а не поэт и пророк, Узнает, что причисляет себя к какой-то элите, а сам только часть толпы, Узнает, что "Евгений Онегин" -- фуфло: глагольные рифмы с первой строфы, Узнает, что все его сказки -- ширпотреб и погоня за топом Яндекса, Узнает о себе такие подробности, которых не знал и сам. Он глядит сквозь экран, жует бутерброд, размышляет о том, что Здесь делают эти люди, если им про него даже слышать тошно, И что если его журнал проплатили, почему он в таких долгах? И о том, как он славно отвел бы душу, попадись ему этот гад. Размышляет, как хорошо, что с Натали ничего не вышло, В этом мире некому поручить родных, кроме как Всевышнему... К ночи в аську стукнется друг, он же юзер delvig_anton, И они поедут гонять по городу на дряхлом ржавом авто. Будут есть черешню, говорить об издательском деле. До дуэли ещё шесть лет. Да и не будет дуэли.
RaversiЯ: Тестовое задание Хвалю тебя, говорит, родная, за быстрый ум и веселый нрав. За то, что ни разу не помянула, где был неправ. За то, что все люди груз, а ты антиграв. Что Бог живет в тебе, и пускай пребывает здрав. Хвалю, говорит, что не прибегаешь к бабьему шантажу, За то, что поддержишь все, что ни предложу, Что вся словно по заказу, по чертежу, И даже сейчас не ревешь белугой, что ухожу. К такой, знаешь, тете, всё лохмы белые по плечам. К ее, стало быть, пельменям да куличам. Ворчит, ага, придирается к мелочам, Ну хоть не кропает стишки дурацкие по ночам. Я, говорит, устал до тебя расти из последних жил. Ты чемодан с деньгами – и страшно рад, и не заслужил. Вроде твое, а все хочешь зарыть, закутать, запрятать в мох. Такое бывает счастье, что знай ищи, где же тут подвох. А то ведь ушла бы первой, а я б не выдержал, если так. Уж лучше ты будешь светлый образ, а я мудак. Таких же ведь нету, твой механизм мне непостижим. А пока, говорит, еще по одной покурим И так тихонечко полежим. Вера Полозкова
RaversiЯ: Остаточные явления Ну все уже: шепоток, белый шум, пустяк. Едва уловимый, тлеющий, невесомый. Звонка его ждешь не всем существом, а так Одной предательской хромосомой. Скучаешь, но глуше, вывернув звук к нулю. Как с краю игла слегка шипит по винилу. Все выдохнула, распутала, извинила, Но ручку берешь, расписываешь уныло – И там, На изнанке чека «люблюлюблю». Вера Полозкова
Inna: АРХИВЫ -- От рыданий дрожали руки, Перечитывая листки, Поначалу – просто от скуки, А потом уже – от тоски.. -- Что когда-то писали записки Вместо писем с оказией, "вдруг" И большие сердечные письма Чернильными пальцами рук… -- От тоски такой неизбывной, От того, что всего не вернешь, И о том, как мы были наивны Вспоминаешь и познаешь -- Познаваниям нету предела, В каждом листике – ворох любви, Что сегодня не просто задело, А разрезало на куски!!! -- Я сегодня сложу по листочку, Не нарушив изгибов ничуть, И пока не поставлю я точку! Дай мне, Боженька, времени чуть…
Сильва: У нас проблем невпроворот, - Еще вникать в собачьи души... Ужасно лапы непослушны, И пол паркетный, словно лед. Дыханье рвется из груди С трудом, почти непостижимым. Но, он ползет к рукам любимым, Тепло которых впереди, А, значит, путь один - вперед, Душа к душе... И нет возврата... Но он - большой и виноватый, И умирающий - ползет. Скулит: "Возьми, хозяин, плеть, И прогони мою усталость..." Как объяснить ему, что старость, Уже нельзя преодолеть. Щенячий визг на языке, И взгляд последний, торопливый... ...Он умер, навсегда счастливый, Прильнув к ласкающей руке...
Омичка: Сильва нет слов... Прекрасно
Майя: Может будет не скромно...но очень хочется тут выставить стих который мне посвятил один человек.... но так тема называется стихи о нас ...я всёж решилась... Однажды в жизнь мою вошла ты. Нечайно как ветерок в ночи. Околдовав меня ,своих волос ты златом. Унесла в стану любви. Неждал я от судьбы такого дара, Чтоб испытать безумную любовь. Себя ты положила на алтарь пожара. И каждый день сгораешь вновь и вновь. Л.Д.
Брюнетка: ПОЛНАЯ ЖЕНЩИНА - ЭТО ПРИЯТНО! Только не надо навязывать вкусы! Дайте нам женщин побольше и разных! Тех, что в любовной науке искусны, Тех, что подарят мужчинам оргазмы!.. И не имеют значенья размеры. Женщины очень изящны в постели. Многим известны такие примеры, Как обаятельна женщина в теле! Пышные формы – волшебная нежность - Мягко прижаться, забыться на время… Если вы это не делали прежде, Многое вы пропустили, наверно. Как восхитительны полные груди! Как соблазнительны круглые попки! Полная женщина страсти разбудит, Полная женщина может быть ловкой! Новое вдруг испытать захотели? Просто попробуйте нечто другое – Станьте любовником женщины в теле! Может, узнаете что-то такое!.. Стройные девушки – это гламурно! Традиционно и очень понятно. С полненькой встретишь особое утро – И по-домашнему будет приятно! Впрочем, давайте оставим сравненья. Просто найдите ее в самом деле! И подарите ей стихотворенье, Где прославляется женщина в теле! (Пётр Давыдов)
VERUSHKA: Есть в природе знак святой и вещий, Ярко обозначенный в веках: Самая прекрасная из женщин Женщина с ребенком на руках От любой напасти заклиная Ей-то уж добра не занимать Нет, не Богоматерь, а земная, Гордая, возвышенная мать Свет любви издревле ей завещан, И с тех пор живет она в веках, Самая прекрасная из женщин Женщина с ребенком на руках Все на свете мерится следами, Сколько б ты ни вышагал путей Яблоня украшена плодами, Женщина судьбой своих детей Пусть ей вечно солнце рукоплещет! Так она и будет жить в веках Самая прекрасная из женщин, Женщина с ребенком на руках!
VERUSHKA: Улыбнитесь женщине. Женщина под зонтиком. Осень. Непогода. Отчего туманится отрешённый взгляд? Чем обеспокоенна? Личные невзгоды? Или это дождик нудный виноват? Улыбнитесь женщине! Мельком, между прочим. Посмотрите дружески, отгоняя грусть. Просто так, без повода. Пусть спешите очень, Пусть не в вашем вкусе, пусть не ваша, пусть! Улыбнитесь женщине, не ища причины, Пусть от взгляда вашего станет ей теплей. Улыбнитесь женщине на правах мужчины, Вы по праву сильного улыбнитесь ей! И улыбкой вашею, как лучом, отмечена, Удивлённо вскинется, зонтик теребя... Как немного нужно ей, чтобы снова женщиной Гордой и уверенной ощутить себя! Эркюль де Савиньен.
Брюнетка: Обманите меня... но совсем, навсегда... Чтоб не думать зачем, чтоб не помнить когда... Чтоб поверить обману свободно, без дум, Чтоб за кем-то идти в темноте наобум... И не знать, кто пришел, кто глаза завязал, Кто ведет лабиринтом неведомых зал, Чье дыханье порою горит на щеке, Кто сжимает мне руку так крепко в руке... А очнувшись, увидеть лишь ночь и туман... Обманите и сами поверьте в обман. Максимилиан Волошин
nelly: Лариса Рубальская Мне тридцать лет, а я не замужем. Как говорят, не первой свежести. А в сердце чувств такие залежи, Такой запас любви и нежности! Моим богатством нерастраченным Так поделиться с кем-то хочется. «Да на тебе венец безбрачия», — Сказала мне соседка-склочница. Молчала б лучше, грымза старая, Да помогла б мне с этим справиться. Все говорят, я девка статная, И не дурна, хоть не красавица. Как вкусно я варю варение, Как жарю кур с румяной корочкой! И кто б мне сделал предложение, Не пожалел бы ну нисколечко! Тут заходил один подвыпивший. Жену с детьми отправил к матери. Час посидел, мне душу выливши, Потом ушел. Дорога скатертью. А скоро праздники подкатятся. Пойду к подружкам на девичник я. Вчера себе купила платьице, Не дорогое, но приличное. Надену лаковые лодочки, Войду в метро, как манекенщица. Потом с девчонками, под водочку, Нам, может, счастье померещится. На платье ворот в белых кружевах, И в нем такая я красавица! Подружки обе, хоть замужние, Но, в общем, тоже несчастливые. Мужья их в доме гости редкие. Один – моряк. Все где-то плавает. Другой встречается с соседкою. Но дети есть, а это – главное. Я им твержу – терпите, девочки. Какие есть – а все ж мужья. И в платье новеньком, с отделочкой, Одна домой отправлюсь я. И у метро куплю у тетеньки Три ветки в бусинках мимоз. Уткнусь лицом в букетик желтенький Так, чтоб никто не видел слез. Мне говорят – с твоей-то внешностью Ну что такого в тридцать лет? И кружат в сердце вихри нежности, Как майских яблонь белый цвет.
Светлана: Признавайтесь в любви, даже если боитесь отказа, Даже если на все сто процентов уверены в нем. Говорите смешные слова и нелепые фразы, Озаряйте обыденность тусклую ярким огнем. Признавайтесь в любви, не жалея ни слов, ни эмоций. И не бойтесь остаться, растратив себя, на мели. В жизни, кроме любви, нет других маяков, карт и лоций. А без них кораблям никогда не достигнуть земли. Признавайтесь в любви тем, кто нужен вам, дорог и близок. (Лучше сделать, чем плакать, что мог, но, увы, не успел.) Исполняйте мечты и, смеясь, потакайте капризам, А малыш-купидон поколдует над меткостью стрел. Признавайтесь в любви, не пытайтесь скрывать ее в сердце. Не страшны холода, если вы отдаете тепло. Если вашим огнем удалось хоть кому-то согреться, Вы поймете когда-нибудь, как вам в любви повезло.
Лягушона: Обещаю! (Аманда Моррис) я обещаю…. ………да, обещаю стать адекватной и спать ночами.. с первой попытки не выйдет….верно… радио …..скрипка….немного нервно…. чашечка кофе, колечки дыма - всё, что мне в целом необходимо… но обещаю… …………да, обещаю(!) кофе сменить золотистым чаем, нервную скрипку – на фортепиано и постараюсь быть реже пьяной мартовским солнцем, ………………луною, строчкой… ставить в конце не вопрос, а точку… быть образцово-примерно трезвой, и….хладнокровной….и….. ……………………бесполезно!!!! все обещания, клятвы – к чёрту! – смыты капелью и ливнем стёрты, взорваны свежим весенним ветром, я обещаю(!) ……пьянеть рассветом, пригоршней черпать вино заката, стать апогеем неадеквата, и отпуская на волю чувства я обещаю(!) …………творить безумства…
Лягушона: Мой смысл жизни хочет большой камаз, чтобы в него помещался большой кирпич, мой смысл жизни улыбчив и кареглаз, он любит конфеты, конструкторы и ключи, он любит стихи, которые я пишу, холодную воду и льва со значка Пежо. Я расскажу ему позже, когда решусь, чего мне стоил каждый его шажок, я расскажу ему позже, когда пойму, когда подействует в венах актовегин, что я могла быть другой вопреки всему, но только тогда он тоже бы был другим, я расскажу ему позже… пожалуй, нет, он есть – и не важно, в общем, какой ценой, он проживет и больше, и лучше лет, и тем неразрывно свяжет себя со мной. Он будет главным лекарством – укол, разряд, пронзительный вопль: «Мама, пора вставать!», он поднимал меня тысячи раз подряд, значит, и в этот сумеет меня поднять. И я не ропщу на судьбу – ну за что мне так, рубцы заживут, время возьмет свое. Солнце, сопя, спит на моих руках и ровно в 9 в мире моем встает. И с каждой минутой время скрепляет нас, все так и случилось, до мелочей сбылось… Мой смысл жизни хочет большой камаз, ест запеканку и весело морщит нос.
Лягушона: *** (Карелиан) Однажды стану я аскетом - Я буду сдержанной и гордой; Освою жёсткую диету, Начну гасить немым укором Все недвусмысленные взгляды (Какой разврат!.. Уж лучше - пытка!) Не стану есть я шоколада, Пить горячительных напитков. Однажды стану я аскетом И позабуду про веселье, - Я буду презирать конфеты И думать о душеспасенье; Жуя травину в чистом поле, Смотреть на трав высоких волны И ждать, когда устанет воля... ...вот тут я оторвусь по полной!
Брюнетка: Я такая, как есть и совсем не желаю меняться. А ещё не люблю я диктаторских слов: "Ты должна..." Я должна только Богу и в этом не стыдно признаться, Да и маме с отцом... остальным же я просто нужна : Я нужна на работе, чтоб были в порядке дела и бумаги, Я нужна своим близким - в ненастье подставить плечо. И друзьям я нужна, чтобы их поддержать в передряге, И кому-то ещё, постоянно кому-то ещё... И не надо меня подгонять под какие-то рамки, И не надо воспитывать или чему-то учить. Я такая как есть... и, души открывая изнанку, Я безмолвно кричу: "Да! меня надо просто любить!" Надо просто любить, не пытаясь к чему-то примерить: Как готовит, стирает и может ли долго молчать, Как ведёт себя на людях, станет ли россказням верить, Как в постели?..и всё примерять...примерять... Я умею понять, никого не виню, не ругаю, Я умею прощать, в моём сердце ни зла, ни обид. Я такая, как есть, и меняться совсем не желаю. И надеюсь - меня есть за что и такую любить (не знаю чьё)
Лягушона: Визит в... (Петелина Мария) Сегодня меня любила дама с шикарным бюстом. Любила меня за деньги. Умело, легко, смеясь. В руках её осторожных смогла наконец почувствовать с женским, глубинным, истинным сладко-тугую связь. Пока мне ласкали голову, я щурилась словно кошка и разве что не мурлыча смотрела на блеск зеркал. Хотелось чтоб длилось дольше, хотелось ещё немножко, чтоб этот телесный праздник подольше не отпускал. Она меня, словно скульптор, лепила из серой глины, в корявость моих гранитов врывался её резец, и было мне томно, сладко, щекотно, свежо, невинно... Покрасилась и подстриглась - я женщина наконец!
Лягушона: Она пахнет мужским Кензо и адреналином, научилась в жизни взвешивать каждый грамм. У нее ботфорты – 3 пары – ходить по спинам и одни кроссовки – бегать в них по утрам. Она чья-то находка, тайна, жена и мама, она может – коньяк, бездорожье, шипы и грязь. Но когда она в воскресенье подходит к храму, с колокольни ей голубь машет крылом, смеясь. Она знает так мало, но знает довольно точно, и стихи не расскажут главный ее секрет… Между прочим, привычка ложиться в 12 ночи – это просто побочный, вынужденный, эффект. Вы ей пишете в личку – а как, мол, и что имели, препарируя тексты, копаясь в ее душе. У нее камасутра вышита на постели и Харлей непременно пропишется в гараже. Она помнит и вальс во дворце с золотыми люстрами, и как выла от боли, случаем спасена… Эта девочка слишком слишком умеет чувствовать… И что платит за это – знает она одна.
Лягушона: ...А в городе - осень, где-то на небе - Он; закутался в плед - и в сонную эту морось всё смотрит на нас, небесный жуёт попкорн и снова не может понять, почему мы порознь. "Ребята, друзья мои, я теряю нить. Меня вы, верно, не видели в Божьем гневе?.. Я мог бы помочь вам судьбы соединить; но, раз вы такие гордые, - нефиг-нефиг". Он знает, как мы бродили - в руке рука, и ясно Ему, что нам до сих пор неясно. Он курит - и получаются облака, Он просто не знает, плакать или смеяться... А в городе - осень, ветер в окне свистит; Иронии наших Судеб Его достали. "Ну слушайте, я-то знаю, как вас свести, но, раз вы такие гордые, - сами, сами".
Лягушона: *** (автор- Ракель Напрочь) Он сдержан, он знает меру, он знает цену всему, Он вежлив так, что порой не в радость себе самому; Он, если делает, - делает по уму. Его правила жмут ей – совсем как тугой корсет; Она просит других расстегнуть, когда в глазах уже меркнет свет. Их расставание длится несколько лет. Она – игрок, театрал, вечный зов и извечный гон; Она умеет и любит сказать последнее слово и выйти вон. Всем ясно, она – ни разу не для него. У него всё проще, – он её относит к своей семье; Он холодной рукой до боли сжимает пальцы её в серебре – И попросту забирает её себе. И каждый раз – Как правило, по утрам, – Она шепчет: «На этот раз, действительно, мне пора; На этот раз – устала я Умирать». И каждый раз – По жизни ли, по игре, – Она сжимает трубку пальцами в серебре: «Можно мне ещё раз, Немножечко, - Умереть?..»
Лягушона: *** Он любит кошек, пушистых, черных, Неторопливых, неувлечённых. Но, чтобы когти и чтобы зубы. Он нелогичен - но так уж любит. А я линялый весенний заяц, Стоять на месте я замерзаю. Срываюсь с места, вожу боками, На каждый шорох несусь скачками. Он любит кошек - ну что мне делать! Мне- неуклюжей, пугливой , белой? По лужам, льдинки ломая звонко, Бегу. В подарок несу котёнка. (автор- Лузина)
Светлана: С годами я всё чаще замечаю: Со мною рядом ангелы живут. Я их в толпе по крыльям отличаю И по глазам – они меня зовут. Кто вниз зовёт: грешить и умереть; Кто вверх зовёт: покаяться, взлететь!.. Живу я между Небом и землёю. Живу надеждой Крыльев за спиною. С годами я всё чаще замечаю, Что ангелы есть рядом на земле. Я падших ангелов, любя, прощаю, А светлые – скорбя, прощают мне.
Светлана: Подставляйте ладони Я насыплю вам счастья. Есть источник бездонный В дождь, в грозу и ненастье. Я насыплю вам счастья, Сколько вы захотите. Это всё в вашей власти. Ну берите, берите! Нет конца и начала. Нет границ поперечных. Только вы, получая, Улыбнитесь сердечно. И скажите кому-то, Просто доброе слово. Не лукавствуя мудро, Это счастья основа. Не жалейте улыбок, Не жалейте участья. И средь бед и ошибок Вы получите счастье! Отдавать его будем Тем, кому пожелаем. И, даря счастье людям, Мы счастливыми станем.
Lucky: Очень понравилось.... И ты идешь по городу, и за тобой летят бабочки. Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять. Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану. Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать... Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне... Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне. (с) http://izubr.livejournal.com/218085.html
Ксандра: Lucky пишет: Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне. грустно
RaversiЯ: Lucky Спасибо! Вроде и слова простые совсем, а достали до самого донышка... Первые две части - просто путешествие во времени... как же там было хорошо Ксандра пишет грустно Да...А автору(Але Кудряшевой) сейчас 22, написано в 2007 Мне понравился коммент к ее стихам "Я - мама двоих детей, недавно обнаружила, что дети - это люди, а не просто объекты кормления и подмывания . И поняла это только из общения с пишущей молодежью. А прочитав Алю, я поняла, что мы не вымираем, мы начинаем жить, потому что наши дети ТАК "тонко" чувствуют, ТАК "просто" об этом пишут "
Ирина Павловна: Lucky Очень тронуло . Спасибо!
Лягушона: Очень трогательное, милое и светлое стихотворение. *** Ей было сто лет. А ему сто три года. Их встречи случались в любую погоду и чаще всего почему-то по средам. Он просто звонил, говорил: «Я приеду?» Вот как-то по средам всегда приезжалось. И даже когда вдруг она простужалась, встречались они несмотря на простуду, поскольку она обещала: «Не буду дышать на тебя!», но, хоть это ужасно, дышала. Никак не могла надышаться. И даже – друг друга они целовали… К ним мальчик в кафе выходил со словами: «Садитесь, ваш столик сегодня свободен!» И это случалось при всякой погоде, и всё отступало – дела и болезни – ведь каждая встреча могла быть последней: сто лет и три года, конечно, не шутки. Они не хотели терять ни минутки. Объятия – много теплее, чем пледы. Они были счастливы каждую среду. В сто лет как-то глупо влюбляться, жениться. Но годы бежали от них вереницей. Объятия – много теплее, чем шали. Встречались они. И дышали. Дышали. (Ника Невыразимова)
Кузя: Мне говорят, что я пришла из сказки - Хотите верьте, а хотите - нет, Но знаю точно, милой Златовласке Завороженный взгляд вы бросите вослед. Мне говорят, что я высокомерна, Горда - не подступиться ни на шаг - Дух Клеопатры есть во мне, наверно, Отчаянная смелость Жанны Дарк. Мне говорят, что годы мчатся мимо, Не в ногу я со временем иду - Во мне черты изящества богини, Живущей в Летнем питерском саду. Твердят мне иногда и про ошибки, Мои - простите, ваши - я прощу, Джоконды ведь подвластна мне улыбка, А вот удел судьи не по плечу. Мне говорят: держи в руках синицу, Журавль ведь в небе, - повторяют мне, А я, как Золушка, все жду красавца Принца На белоснежном сказочном коне! Мне говорят: подумаешь, Принцесса! Но не отдам коронную я роль, Представьте, никому, ведь это пьесса, Где режиссером выступит Любовь! Сюжет запутан, дайте мне подсказку! А впрочем, нет! Молчите! Я сама Все знаю: где реальность и где сказка И где меж ними брошена кайма. Диктуют будни правила мне в спешке, Ну почему я верить им(!) должна?! Снегурочкой, а может Белоснежкой Я лучше оживу на грани сна! Я раньше говорят была несмелой, Но научилась высоко летать, Как Герда, в царство Снежной Королевы Ворвусь, чтоб в сердце Кая постучать! На полутон, на треть, на половину Я не согласна! Дальше я пойду! Дележ здесь неуместен! Как Мальвина, Я ключик счастья золотой найду! Мне говорят, что на счету мечты - ноль, Да просто мы на разных полюсах, Вы тонете в неверьи, а Ассоль Вдаль уплывет не алых парусах! Вот только мне завидовать не смейте, Что повезло - не смейте говорить! В мечты поверьте, счастье отогрейте, Я оставляю солнечную нить! Вот акварель и кисти вот для краски - Не верьте в то, что в буднях нету фей, Ведь я пришла, наверное, из сказки, Чтобы чуть-чуть раскрасить серость дней
Кузя: Снова утро туманное, хмурое утро седое, Дождь по крышам стучит, отцвели хризантемы в саду, Журавли улетают, трубя, и грозят нам бедою, И летят снегири (не сочтите, что это в бреду), Облетают последние маки в саду дяди Вани, И сударыня-речка швыряет мой маленький плот, И дубы-колдуны что-то шепчут, как ежик в тумане, И встают тени прошлого вновь из поганых болот. И тревожно в груди, словно тигры у ног моих сели, И звучат, и звучат, и умолкнуть никак не хотят То мелодия вальса, то песня рабочей артели, И неясные думы, как в обруч горящий, летят. И схожу я с ума, но к врачам обращаться не стану, Лучше лягу-прилягу - меня на заре не буди И не сыпь, умоляю, ты горькую соль мне на рану: Просто кончилось лето, и юный октябрь впереди. Помнишь, вел я когда-то безумные, страстные речи С ненаглядной певуньей - и тень наводил на плетень… Если б снова начать!.. Ты накинь, дорогая, на плечи Оренбургский платок, кружева на головку надень - И открой мне калитку, прими же меня, как родного, Вот уж окна зажглись - не томи же меня, уступи! Я вернулся домой. Я люблю тебя снова и снова. Что мне снег, что мне зной? Пусть хоть пули свистят по степи
Кузя: Мне разные встречаются мужчины Настолько, что понять хочу причину Я пестроты миров их и галактик. А раз во мне сидит циничный практик, То с радостью забавною игрою Я увлекусь вечернею порою. По полочкам раскладывать их буду - Мне дорого любое в перьях чудо. Мужчина-мерседес подкатит гладко, Мужчина-прапор - призовет к порядку, Мужчина-спорт красив, но бесполезен, Мужчина-кролик слишком часто пресен, Мужчина-одуванчик полысеет, Мужчина-ангел в сексе не потеет, И не спускает глаз с ТВ-экрана Мужчина-истукан, как часть дивана. Мужчина-лифт доставит вас на крышу, А если в лифте вы одни - то выше. Мужчина-душка - лучше визажиста Вам не найти, но... не сексуалист он. Мужчина-дуб здоров, а так - лишь жёлудь, Мужчина-пень корнями где-то молод, И утром вас разбудит виброзвуком Мужчина-телефон, лаская ухо. Мужчина-сторож - лишние вопросы, Мужчина-тряпка остаётся с носом, А с рожками идет козёл-мужчина. Мужчина-ящик пахнет нафталином, Мужчина-стихоплёт так романтичен, Но врать привык различным беатриче. Мужчину-субмарину я - торпедой! Мужчина-бэтмен... Лучше уж к соседу. Мужчина-бык бюстгалтер рвет, как тряпку, К десерту вам - мужчина-шоколадка. Мужчина-сон вам пригодится ночью, Мужчина-сволочь может, но не хочет, Мужчина-нож тупеет в бытовухе, Мужчина-пиво - брат мужчине-брюхо, Мужчина-персик сладкий, но щекотный, Мужчина-мистик - корень приворотный, Мужчина-рубль одарит ценным взглядом, Мужчина-взрыв грозит своим зарядом, Мужчина-золото растит проценты в банке, Мужчина-Петька думает об Анке. Мужчина-миг живёт лишь настоящим, Мужчина-спам забьёт вам мыльный ящик, Мужчина-шахматы вас озадачит матом, Мужчина-феэсбешник - компроматом, Мужчина-клоп вас высосет до капли, До колик рассмешит мужчина-Чаплин. Мужчина-глюк поставит всё вверх дыбом, Безмолвен и сонлив мужчина-рыба, Мужчина-маг мгновенно околдует, Мужчина-плут, естественно, надует, Мужчина-крот подкоп под вас устроит, Чего-чего он только не нароет! Мужчина-мусор в доме вам не нужен, Мужчина-отморозок хуже стужи, Нарцисс-мужчина как цветок приятен, Но есть покрасивей цветочки, кстати. Вот, например, забавен и неплох Колючий мужичок-чертополох. А если захотелось чертовщины, Не надо бриться заставлять мужчину. Мужчина-бард замучит песнопеньем, Мужчина-сноб на вас наклеит ценник, Мужчина-маменькин сыночек жалок, Мужчина-нытик - тоже не подарок, Мужчина-конь силен и ржет как лошадь, Мужчина-бокс в нокдаун вас уложит, Мужчина-гвоздь по молоту скучает, Мужчину-ноль в упор не замечают, Мужчина-алкоголик безнадежен, Мужчина-вероятность невозможен, Мужчина-вирус - та еще зараза, Мужчина-денди нужен для показа, Мужчина-деньги думает о бабках, О девушках - набегом для разрядки. Мужчина-сахар вас сорвет с диеты, Мужчина-секс... и думает об этом, Мужчина-хмель вас мигом одурманит, Мужчина-выпь в болото вас заманит, Мужчина-лодка - тара для молодки, Мужчина-мозг представит идиоткой, Мужчина-кайф печали все излечит, Мужчина-крест запрыгнет вам на плечи, Мужчина-грязь... Повсюду их как грязи. Мужчина-князь и вас потащит в князи, Мужчина-червь источит вам всё сердце, Мужчина-стоп... Ой, позовите Герца! Мужчина-список жаждет продолженья. Вам нравится? Продолжите сравненья....
Кузя: "Тоской и сомнением сердце не мучай, Завистливый взгляд на других не бросай. Считай себя самой красивой и лучшей, А тем, кто не верит, с улыбкой прощай. Плыви, словно ветер, уверенно, смело. Худая ли, полная ты – не беда. Люби свою душу, люби своё тело – И будешь любима другими всегда! Гляди свысока на любую обиду На пользу себе, а бестактным во вред. Во взгляде твоём должен каждый увидеть: Таких, как ты, в мире больше нет. Не стоит в себе, как на складе, копаться, Искать в комплиментах дежурную лесть. Но помни: для жизни нет большего счастья, Чем то, что ты в ней, несравненная, есть. Да, годы бегут. Всё же нету причины Не видеть в себе красоту и успех. И пусть к тебе тянутся те лишь мужчины, Которые знают- что ТЫ.... ЛУЧШЕ ВСЕХ!!! "
Лягушона: Кузя пишет: Мне разные встречаются мужчины Вот ещё на ту же тему: Я, женщины, вам расскажу по секрету, Мужчины различные ходят по свету Худые и толстые, лысые, важные, Не-дай-тебе-бог и Такого-вот-каждой-бы. Мужчины-холерики и меланхолики, Трудяги, лентяи, спецы, алкоголики, Хорошие парни и Он-просто-лапочка, Мужчины-герои и Мягкие тряпочки. Тойоты и Джипы, Шестерки, УАЗики, Веселые будни и Скучные праздники. Вот этот – Деревня, а этот – Столица, Мужчина-журавль, но лучше Синица. Наверное где-то есть Принцы-мужчины, Но их очень мало и в этом причина. Смогу подтвердить под присягой я это – Особые люди Мужчины-поэты! Хочу в заключенье отметить я главное: Мы любим вас, милые, нежные, славные, Врачи, бизнесмены, шахтеры, полковники, Мужчины-мужья и Мужчины-любовники. Мы видим в вас: нашу мечту, вдохновенье, Источники денег. И без сожаленья Бросаемся в омут, под поезд, в объятия. Бросаем семью, институт и проклятия. Торопимся жить, для того, чтоб успели мы, Исполнить все то, что судьбою нам велено: Съесть банку за вечер Мужчины-варенья, Мужчине-поэту стать Песней нетленной, Стать Птицею счастья для неудачника, Для умного быть нерешенной Задачею. Остаться на веки с Мужчиной-вечностью И Бабой-Ягою с Мужчиной-нечистью. Мужчине-титанику стать прочной лодкой. Я выпью за это! Налейте мне водки Ну и в ответ про женщин: Различные Женщины ходят по свету. Буквально два слова - на тему на эту. Во-первых, есть Женщины - рыбки и птички. Есть зайки и пупсики. Пышки и спички. Драконы и змеи. И тысячи кисок. (Тут крик из толпы: "Огласите весь список!") Есть Женщина-смирно. Есть Женщина-вольно. Есть Женщина-"Нива" и Женщина-"Вольво". Есть Женщина-плазма. Женщина-лёд. Женщина-лезвие. Женщина-йод. Есть Женщины-девы и Женщины-овны. Есть Женщины-где-вы? и Женщины-вот-мы! Вот Женщина-финка. Вот Женщина-полька. Вот Женщина-фиг-вам! и Женщина-сколько? Два мира, два полюса: Женщина-хмель И Девочка-помнишь-я-нес-твой-портфель? Манящая Девушка-бригантина И Женщина-где-ты-шатался-скотина? Есть Женщина-повесть. Есть Женщина-строчка. И просто конец всему - Женщина-точка. Нет двух одинаковых Женщин на свете. Мы кое-что поняли в этом предмете. Мягки и податливы Женщины-клецки. Болтает без умолку Женщина-Троцкий. Всегда предсказуема Женщина-эхо. И в семьдесят женственна Женщина-Пьеха. У Женщины-бабы - простая натура. А Женщина-пуля - как водится, дура. Все время колеблется Женщина-синус. И есть свои плюсы у Женщины-минус. У Женщины-червы - огромное сердце. Душа на защелке - у Женщины-дверцы. Прекрасны на Женщине - иве сережки. У Женщины-тумбочки - чудные ножки. Сильна интуицией Женщина-Глоба. Сильна конституцией Женщина-сдоба. Пунцовые губы - у Женщины-вамп. Песцовые шубы - у Женщины-вам-бы. В беседках беседы - у Женщины-ямб. Но сладость победы - у Женщины-штамп. Ведут себя Женщины неодинаково. Уж мы-то от них навидалися всякого. С рассветом поднимет нас Женщина-утро, А вечером - Женщина-Камасутра. От снега, от ливня, от града укроет Надежная Женщина-рубероид. Лишит разом разума Женщина-ром. На место поставит нас Женщина-бром. Наделает крошек нам Женщина-плюшка. По шайбе нащелкает Женщина-клюшка. Согреет до косточек Женщина-юг. Бесследно поглотит нас Женщина-люк. Вот Женщина-свечка сгорает от страсти. Стирает старательно Женщина-ластик. Вот Женщина-блузка куда-то слиняла. А Женщина-раз нас зачем поменяла? Чего надо Женщине-не-уходи-же? Куда навострилися Женщины-лыжи? Доколь подстрекать будут нас на поступки Зовущие, жадные Женщины-губки? Застряв, словно в джунглях, в словах непролазных, Мы славим всех Женщин - хороших и разных! Заметим от имени всех мужиков: Вы - всё, что нам нужно во веки веков! А именно: мама, супруга, подруга, Лекарство, подушка, мечта, Джомолунгма, Оазис в пустыне и плот в океане, Картошка в кастрюле, грибы на поляне, Заботы о частном и мысли о вечном, Часовня на Красном и звезды на Млечном. Вам скажут и прапорщики, и поэты: Зимою и летом все мысли - про это. А именно: здорово, хоть и непросто, Объять необъятную Женщину-космос, Разжать крепко сжатую Женщину-фигу И выиграть Женщину-высшую-лигу, В постель положить с собой Женщину-книжку, Все деньги поставить на Женщину-фишку, И высшее счастье - вскочить среди ночи К заботой о Женщине-тамагочи.
Южа: Не по теме. В воскресенье день рыбака и почти весь день пробыла в рыболовецком колхозе на берегу моря. И всё бормотала про себя строчки, которые никак не могла вспомнить... Мне нравится это стихотворение совершенно забытого поэта: Святой Николай Прибой утих. Молите Бога, Чтоб был обилен наш улов. Страшна и пениста дорога По мутной зелени валов. Печальны песни нашей воли, Простор наш древен и велик, Но нас хранит на зыбком поле Прибитый к мачте темный лик. Туманны утрение зори, Плывет сентябрь по облакам; Какие сны в открытом море Приснятся бедным рыбакам? Темна и гибельна стихия, Но знает кормчий наш седой, Что ходят по морю святые И носят звезды над водой. Семен Кессельман 1919 год
Lucky: Я не идеальна?... и не надо, Я же не кусочек рафинада Идеальной формы и размера, Приторный и сладкий до предела. Я от недостатков не очищена. Иногда резка излишне я, Иногда бываю грубовата, И сама, конечно, виновата. Не всем же быть такими нежными, пушистыми и белоснежными… Какая есть, такой примите… Нет?? Я не держу вас… Извините!
Южа: Я научилась просто, мудро жить, Смотреть на небо и молиться Богу, И долго перед вечером бродить, Чтоб утомить ненужную тревогу. Когда шуршат в овраге лопухи И никнет гроздь рябины желто-красной, Слагаю я веселые стихи О жизни тленной, тленной и прекрасной. Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь Пушистый кот, мурлыкает умильней, И яркий загорается огонь На башенке озерной лесопильни. Лишь изредка прорезывает тишь Крик аиста, слетевшего на крышу. И если в дверь мою ты постучишь, Мне кажется, я даже не услышу. Анна Ахматова
Южа: Пятнадцать мальчиков... Пятнадцать мальчиков, а может быть и больше, а может быть, и меньше, чем пятнадцать, испуганными голосами мне говорили: "Пойдем в кино или в музей изобразительных искусств". Я отвечала им примерно вот что: "Мне некогда". Пятнадцать мальчиков дарили мне подснежники. Пятнадцать мальчиков надломленными голосами мне говорили: "Я никогда тебя не разлюблю". Я отвечала им примерно вот что: "Посмотрим". Пятнадцать мальчиков теперь живут спокойно. Они исполнили тяжелую повинность подснежников, отчаянья и писем. Их любят девушки - иные красивее, чем я, иные некрасивее. Пятнадцать мальчиков преувеличенно свободно, а подчас злорадно приветствуют меня при встрече, приветствуют во мне при встрече свое освобождение, нормальный сон и пищу... Напрасно ты идешь, последний мальчик. Поставлю я твои подснежники в стакан, и коренастые их стебли обрастут серебряными пузырьками... Но, видишь ли, и ты меня разлюбишь, и, победив себя, ты будешь говорить со мной надменно, как будто победил меня, а я пойду по улице, по улице... Белла Ахмадулина
Южа: Он вышивает бисером сердца, Пронзая позолоченной иглою... И распрощавшись с Вами у крыльца, Он Ваше сердце унесет с собою... А Вы? А Вы, не зная правила игры, И не умея распознать обмана, Мечтаете до утренней поры О продолжении красивого романа... А Он? А Он с улыбкою дельца Самодовольно вечер подытожит. В шкатулку, где лежат сердца, Небрежно бросит Ваше сердце тоже. А Вы? А Вы куда-нибудь, Уедете, былого не окликнув. И с кем-нибудь продолжите свой путь, Не полюбив, а только лишь привыкнув... А Он? А Он, развенчанный годами и судьбой, Один бредет по старым переулкам. Не радостью зовет, зовет бедой, Давным-давно закрытую шкатулку. А Вы?.. А Вы, испив обиду до конца, Уже потом, на жизненном излете, Не пряча за ладонями лица, Тихонько взрослой внучке напоете: "Он вышивает бисером сердца"...
Южа: Федерико Гарсиа Лорка Неверная жена И в полночь на край долины увел я жену чужую, а думал - она невинна... То было ночью Сант-Яго, и, словно сговору рады, в округе огни погасли и замерцали цикады. Я сонных грудей коснулся, последний проулок минув, и жарко они раскрылись кистями ночных жасминов. А юбки, шурша крахмалом, в ушах у меня дрожали, как шелковые завесы, раскромсанные ножами. Врастая в безлунный сумрак, ворчали деревья глухо, и дальним собачьим лаем за нами гналась округа... За голубой ежевикой у тростникового плеса я в белый песок впечатал ее смоляные косы. Я сдернул шелковый галстук. Она наряд разбросала. Я снял ремень с кобурою, она - четыре корсажа. Ее жасминная кожа светилась жемчугом теплым, нежнее лунного света, когда скользит он по стеклам. А бедра ее метались, как пойманные форели, то лунным холодом стыли, то белым огнем горели. И лучшей в мире дорогой до первой утренней птицы меня этой ночью мчала атласная кобылица... Тому, кто слывет мужчиной, нескромничать не пристало, и я повторять не стану слова, что она шептала. В песчинках и поцелуях она ушла на рассвете. Кинжалы трефовых лилий вдогонку рубили ветер. Я вел себя так, как должно, цыган до смертного часа. Я дал ей ларец на память и больше не стал встречаться, запомнив обман той ночи у края речной долины, - она ведь была замужней, а мне клялась, что невинна.
Южа: *** Сначала в бездну свалился стул, потом - упала кровать, потом - мой стол. Я его столкнул сам. Не хочу скрывать. Потом - учебник "Родная речь", фото, где вся моя семья. Потом четыре стены и печь. Остались пальто и я. Прощай, дорогая. Сними кольцо, выпиши вестник мод. И можешь плюнуть тому в лицо, кто место мое займет. Иосиф Бродский
RaversiЯ: Но, видишь ли, и ты меня разлюбишь, и, победив себя, ты будешь говорить со мной надменно, как будто победил меня,
Южа: Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной, Звенеть браслетами, Поправлять волосы, А они, чтоб все равно падали, Благоухать Герленом, Теребить кольцо, Пищать "Какая прелесть!", Мало есть в ресторане, "мне только салат". Не стесняться декольте, Напротив, расстегивать Совсем не случайно Верхнюю пуговочку. Привыкнуть к дорогим чулкам, И бюстгалтеры покупать Только "лежаби". Иметь двух любовников, Легко тянуть деньги, "ты же знаешь - я не хожу пешком", "эта шубка бы мне подошла..." Не любить ни одного из них. "И потом в гробу Вспоминать Ланского". А иногда хочется быть интеллигентной дамой, Сшить длинное черное платье, Купить черную водолазку, Про которую Татьяна Толстая сказала, Что их носят те, кто Свободен внутренне. Если курить, то непременно с мундштуком, И чтоб это не выглядело Нелепо. Иногда подходить к шкафу, Снимать с полки словарь, Чтоб только УТОЧНИТЬ слово, Говорить в трубку: "Мне надо закончить статью, Сегодня звонил редактор", Рассуждать об умном на фуршетах, А на груди, и в ушах чтоб - старинное серебро С розовыми кораллами Или бирюзой. Чтоб в дальнем кабинете, По коридору налево, Сидел за компьютером муж-ученый, Любовь с которым Продолжалась бы вечно. Чтоб все говорили: "Высокие отношения". Чтоб положив книжку На прикроватный столик, Перед тем, как выключить свет в спальне, Он замечал: "Дорогая, ты выглядишь бледной, Сходи завтра к профессору Мурмуленскому. Непременно". А иногда просто необходимо быть Холодной расчетливой сукой. И большой начальницей, Чтоб все в офисе показывали пальцем И так и говорили новеньким: "Она холодная расчетливая сука, Пойдет по трупам!" Ну, зачем так грубо? И зачем же сразу "по трупам"? А вы, девушка, уволены - Кажется, я ясно ставила задачу! Называть красивых секретарш "дурочками" Прямо в глаза. Не потому, что дурочки, а потому, что красивые. Топ-менеджерскую зарплату Тратить на элитную косметику, И чтоб золотых карт миллион, С сумасшедшими скидками... Коллекционировать современное искусство, Развешивать его По голым стенам в кабинете И в огромной пустой квартире, Где на сушилке на кухне Одна чашка, одна ложка. И две табуретки у барной стойки. Говорить мужчине: "Жалкий неудачник, То есть нет - лууууууузер!" Не стесняться утверждать, что мастурбация - дело всенародное. И спать с котом, ("он же член семьи!"), Которого кормит домработница. А иногда хочется быть такой своей для всех, В доску. С короткой стрижкой. И красить волосы, губы и ногти оранжевым, И ходить в больших зеленых ботинках, С индийской сумкой-торбой, С наушниками в ушах, С веревочками на запястье. Все время везде опаздывать, Вопить в курилке: "Я такую кофейню открыла!", "Вы пробовали холотропное дыхание? - Отвал башки!" И чтоб аж дым из ушей. Захлебываться от впечатлений, Не успевать спать, Собираться на Гоа В феврале. Сидеть в офисе за "маком", Вокруг чтоб все увешано Разноцветными стикерами С напоминалками: "придумать подарок Машке", "напомнить Витьке про ужин в среду", "купить новые лыжи..." На рабочем столе чтоб фотографии детей В бассейне и в океане, Портреты собаки-лабрадора (почившей), И бородатого мужчины в странной желтой шапочке. Быть всю жизнь замужем За одноклассником, Который за двадцать лет, представьте Так и не выкинул Ни одного фортеля. И мириться со всеми этими Друзьями, вечеринками, транжирством И немытой посудой. "Ты заедешь за мной в восемь?" "Конечно, зая". А иногда хочется побриться на лыску, И повязать платочек, Вымыться в бане хозяйственным мылом, Но пахнуть какими-нибудь Травками, Полынью там, или мятой. Научиться молиться, Читать жития святых, Соблюдать посты, Назвать сына Серафимом, Подставлять, хотя бы мысленно, другую щеку: "Ты этого хотел. Так. Аллилуйя. Я руку - бьющую меня - целую". Излучать доброжелательность, И ненатужно так Сиять от внутренней гармонии. Принести из церкви святую воду в баллоне, Поставить ее в холодильник, И когда муторно на душе - Ею умываться. И советовать мамашам: "Если у ребенка температура, Достаточно просто сбрызнуть!" И чтоб это действительно помогало. А еще ужасно хочется пойти в официантки, Купить накладные ресницы, И полное Собрание сочинений Дарьи Донцовой. Научиться ходить на каблуках, Флиртовать с посетителями, Чтобы они больше Оставляли на чай, Говорить: "А вот еще попробуйте карпаччо, Уж очень оно у нас замечательное! Ходить в кино, Копить на машину. Бросить бармена, Закрутить с поваром-итальянцем, Висеть на доске почета, Как работник, раскрутивший максимальное число лохов На дорогое французское вино, Которое они сроду не отличат, От крымского. Пить сколько хочешь горячего шоколада Из кофемашины И уже разлюбить греческий салат. А что мы имеем на деле? Пока только Черную водолазку.
Южа: Согласно опросу, проведенному BBC в 1996 году, это стихотворение британской поэтессы Jenny Joseph было признано "most popular post-war poem" Великобритании. Переводить его, не потеряв очарования, очень трудно. Дженни Джозеф "Предупреждение" Когда я постарею, я в розовое стану одеваться И шляпу красную надену, что не идёт и неудобна мне, А пенсию на летние перчатки и на бренди буду тратить, На шёлковые босоножки и при этом говорить, что не хватает на еду. Когда устану, просто примощусь на мостовую, И буду нажимать пожарные звонки, таскать из магазина вещи, И палочкой стучать по огражденью, И неуёмной стану я во всём, В домашних тапочках под проливным дождём ходить, И рвать цветы в чужих садах, И научусь плеваться. Вы можете носить ужасные рубашки и полнеть, Три фунта колбасы, гуляя съесть, А можете лишь хлебом и водой питаться, Или бутылки, марки, этикетки собирать. Однако, ныне мы обязаны прилично одеваться, Платить квартплату и на улицах не сквернословить, И молодым показывать пример, По воскресеньям приглашать гостей, читать газеты. Но хоть чуть-чуть, сейчас, попробовать мне можно? Ведь те, кому я хорошо знакома, не очень то и удивятся Тому, что я внезапно постарею, и в розовое стану одеваться. Есть и другой перевод с английского, что-то вроде: ...Пенсию буду тратить на бренди, летние перчатки и серебряные босоножки, а говорить, что на хлеб не хватает. Устану — сяду прямо на тротуар, а что? Буду по мелочи приворовывать в магазинах, срывать стоп-краны и своей клюкой — ах, пардон, тростью — пр-роводить по всем решеткам. О, я отыграюсь за всю трезвость своей молодости! Jenny Joseph WARNING When I am an old woman I shall wear purple With a red hat that doesn't go and doesn't suit me. And I shall spend my pension on brandy and summer gloves And satin sandals and say we've no money for butter. I shall sit down on the pavement when I'm tired And gobble up samples in shops and press alarm bells And run my stick along the public railings And make up for the sobriety of my youth. I shall go out in my slippers in the rain And pick flowers in other people's gardens And learn to spit . You can wear terrible shirts and grow more fat And eat three pounds of sausages at a go Or only eat bread and pickle for a week And hoard pens and pencils and beermats and things in boxes. But now we must have clothes that keep us dry And pay our rent and not swear in the street And set a good example for the children. We must have friends to dinner and read the papers. But maybe I ought to practise a little now? So people who know me are not too shocked and surprised When suddenly I am old and start to wear purple. видео
Южа: Клуб Красных Шляп Что можно делать на пенсии? Ты не работаешь, не ухаживаешь за детьми… Поэтому некоторые воспринимают выход на пенсию как конец активной жизни. Теперь придется сидеть дома одному, читать книги, ходить по больницам, разговаривать часами по телефону… Однако некоторые смотрят на свое новое положение совсем иначе – больше свободного времени у тебя и твоих друзей, можно провести его вместе, интересно, тратя деньги, которые зарабатывал всю жизнь и делать то, что не успел в молодости. Этим летом я работала в Америке экскурсоводом в Международном фонде охраны журавлей. И вот с утра мне говорят: «Сегодня у тебя группа Красных Шляп». Я сначала не поняла о чем речь, но мне объяснили, что Клуб Красных Шляп – это организация, куда вступают женщины пожилого возраста, вышедшие на пенсию. Для чего? Чтобы веселиться! Они собираются вместе, общаются, ходят в рестораны, ездят по стране, посещают разные интересные места. Почему Клуб называется «Красные Шляпы»? Все просто - его участницы носят красные шляпки! Также обязательно, чтобы костюм был фиолетового цвета. Если же женщине еще нет пятидесяти, то они может вступить в Клуб Розовых Шляп и тогда ей придется надеть костюм цвета лаванды. Идея создания Клуба Красных Шляп пришла в голову Сью Эллен после прочтения стихотворения «Предупреждение» Дженни Джозеф. Она как раз незадолго до этого купила себе такую шляпу, а найдя в стихотворении совпадение, подарила этот головной убор одной из своих подруг, приложив к подарку стихотворение в рамочке. Подарок понравился, и Сью сделала такой же другой знакомой, потом еще одной, и еще... Через какое-то время она обнаружила, что она и ее друзья сформировали что-то вроде Сообщества Красных Шляп. И однажды она позвала подруг в ресторан и предложила всем надеть эти шляпы, а также фиолетовый наряд, чтобы полностью соответствовать образу женщины из стихотворения… сайт клуба Английская королева
Южа: Пересуды, перелады, недопетые баллады, Я ворвусь в пространство лада Потерзать печаль-струну. Мое сердце жжет и жалит Подколодная досада, Потому что, как ни странно, Я люблю тебя одну. Что мне ружья и снаряды, Флибустьерские отряды, Ты ушла, моя отрада, В неизвестную страну. И теперь плывешь балладой К этой самой Эльдорадо, Ну а я остался в бухте, Где любил тебя одну. Чередой борделей, пьянок Посреди людского смрада У ворот земного ада, Без гроша идя ко дну, Я вдруг понял, окаянный, Что другой мне и не надо Потому что, как ни странно, Я люблю тебя одну. Починю свою лодчонку, Залатаю старый парус. Может быть, спустя столетья, Чуть пригладив седину, Упаду к твоим коленям И раскаюсь и покаюсь, Потому что, в самом деле, Я люблю тебя одну... Алексей Акулов.
Южа: Из самого любимого: Прекрасно в нас влюбленное вино И добрый хлеб, что в печь для нас садится, И женщина, которою дано, Сперва измучившись, нам насладиться. Но что нам делать с розовой зарей Над холодеющими небесами, Где тишина и неземной покой, Что делать нам с бессмертными стихами? Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать. Мгновение бежит неудержимо, И мы ломаем руки, но опять Осуждены идти всё мимо, мимо. Как мальчик, игры позабыв свои, Следит порой за девичьим купаньем И, ничего не зная о любви, Все ж мучится таинственным желаньем; Как некогда в разросшихся хвощах Ревела от сознания бессилья Тварь скользкая, почуя на плечах Еще не появившиеся крылья; Так век за веком - скоро ли, Господь? - Под скальпелем природы и искусства Кричит наш дух, изнемогает плоть, Рождая орган для шестого чувства. (Гумилев)
Южа: Жираф Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд, И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер. Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полет. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот. Я знаю веселые сказки таинственных стран Про черную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав... - Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. (Гумилев)
Южа: Я буду метаться по табору улицы темной За веткой черемухи в черной рессорной карете, За капором снега, за вечным, за мельничным шумом... Я только запомнил каштановых прядей осечки, Придымленных горечью, нет - с муравьиной кислинкой, От них на губах остается янтарная сухость. В такие минуты и воздух мне кажется карим, И кольца зрачков одеваются выпушкой светлой, И то, что я знаю о яблочной, розовой коже... Но все же скрипели извозчичьих санок полозья, B плетенку рогожи глядели колючие звезды, И били вразрядку копыта по клавишам мерзлым. И только и свету, что в звездной колючей неправде, А жизнь проплывет театрального капора пеной; И некому молвить: "Из табора улицы темной..." (Мандельштам)
Южа: Я пью за военные астры, за всё, чем корили меня, За барскую шубу, за астму, за желчь петербургского дня. За музыку сосен савойских, Полей Елисейских бензин, За розу в кабине рольс-ройса и масло парижских картин. Я пью за бискайские волны, за сливок альпийских кувшин, За рыжую спесь англичанок и дальних колоний хинин. Я пью, но ещё не придумал — из двух выбираю одно: Весёлое асти-спуманте иль папского замка вино. (Мандельштам)
Южа: После высокого стиля - простенький стишок, словно считалочка: Я сама себя нашла! Я сама себе важна! Я сама себя открыла, я сама себе нужна! Я сама с собой дружу, я себе стихи пишу. Я себе плохого слова больше в жизни не скажу! Я сама себя люблю, я себе не нагрублю, Потому что уважение для себя самой коплю. Без любимой, без меня не могу прожить и дня. Я с собою неразлучна, я – кровиночка моя! Я с собой поговорю, похвалю и пожурю, Если в чем-то сомневаюсь, то уверенность вселю. Я могу с собой болтать, словно бабочка порхать.
Лягушона: Мужчина, Вы чего такой настойчивый!?! От Вас одно сплошное беспокойство! Ну, литр мартини на двоих прикончили, Да разве ж это повод для знакомства??? С чего бы тут эмоциям-то буйствовать? Всего-то пара-тройка брудершафтов, А Вы уже с «космическими чувствами»! Да не похожи Вы на космонавта! По вашим брюкам гладила в промежности??? Я оттирала майонеза кляксы! Ну, проявила каплю лишней нежности& Так что ж теперь, бегом бежать до ЗАГСа??? Да может, это просто для прикола я Силком Вас привезла к себе на дачу! И то, что я лежу тут с Вами голая, - Вот ровным счётом ничего не значит...
Лягушона: Меняем прически, духи, телефоны, наряды, соседей, прописки, районы... Заводим котов, орхидеи, мужчин, друзей, эксклюзивные марки машин... Рожаем идеи, детей и проблемы, и терпим всю боль, расставанья, измены... Ждем чуда, погоды и авиарейсы, глядим в небеса, в уходящие рельсы... Стараемся выглядеть и вдохновляться, еще – не стареть, забывать, улыбаться... Теряем перчатки, воздушность, часы, становимся старше, мудрей, на весы... И учимся видеть, готовить, вязать, жалеть, сострадать, вдохновлять, соблазнять... Находим записочки и приключения, скрываем свой возраст, обман, увлечения... Посуду и книги, еду подкупаем, в своей нереальности часто витаем, в сомненьях, бессоннице, самооценке, и волосы красим в любые оттенки... А между всем этим мы верим в ЛЮБОВЬ, страдаем, клянём, и... влюбляемся вновь
Брюнетка: Хочу, чтоб не было войны, Чтоб доверяли мы друг другу, Чтоб было больше доброты, Ну а вообще хочу я -...шубу! Хочу, чтоб не губили лес И чтобы не было разборки И чтобы победил прогресс И чтоб была она из норки! Хочу, чтоб были все терпимей И чтобы были все милей Чтобы друг друга мы любили И чтобы шуба - подлинней! Хочу, чтоб не грустил никто И он и я и все мы тоже Чтоб было всем светло, тепло И -... чтобы шуба подороже! Хочу, чтобы родились дети Чтоб на подарках были банты Чтоб не было больных на свете Ну а вообще хочу -... брилльянты! Хочу, чтоб не было вражды И чтобы праздники подольше И чтобы мир не знал беды Чтоб бриллианты были больше! Хочу, чтоб не было потерь Чтоб не дымил бикфордов шнур Чтоб не ревел голодный зверь Бриллиантов целый гарнитур! Хочу, чтоб не было национальной розни И чтоб не таял снег с вершин Чтобы никто не строил козни А вообщем -... не было б морщин! Хочу, чтоб звезды всем светили Чтоб перестали мы бояться Чтоб о невзгодах все забыли И выглядели на 17.... (с)
zorya: Брюнетка Очень по-женски!
Брюнетка: zorya ,пасиб,мне этим и понравился стих)))
Лягушона: Пусть жизни пройдена страница, И крови пролито пол литра, Любовь - когда хотят жениться! Всё остальное - виды флирта! Пусть лучше рвётся там, где тонко. Пусть будет больно и некстати, Любовь - когда хотят ребёнка! Всё остальное - мир симпатий! Пусть много зависти и лести На каждой жизненной страничке. Любовь - когда хотят быть вместе! Всё остальное - лишь привычка! Пусть плохо, пусть всё не на месте, Идти по жизни дальше нужно. Любовь - когда два сердца вместе! Всё остальное - это дружба!
Светлана: Негромкие слова твержу, как заклинание, Как-будто я судьбе молитву приношу. Убереги его от горя и страданий, Я больше ни о чем вовек не попрошу. Убереги его от горя и страданий, Я больше ни о чем вовек не попрошу. Я знаю, никуда от прошлого не деться, Пока я жду того, кому нужна не я. Убереги его от будущей измены, От той, какую я уже пережила. Мы стали далеки, как звезды во Вселенной, Но ради той любви, что у меня была, Убереги его от этой боли в сердце, Убереги его, пускай, не для меня...
Брюнетка: КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ Женщина - с нами, когда мы рождаемся, Женщина - с нами в последний наш час. Женщина - знамя, когда мы сражаемся, Женщина - радость раскрывшихся глаз. Первая наша влюбленность и счастие, В лучшем стремлении - первый привет. В битве за право - огонь соучастия, Женщина - музыка. Женщина - свет. * * * До последнего дня Быть может, когда ты уйдешь от меня, Ты будешь ко мне холодней. Но целую жизнь, до последнего дня, О друг мой, ты будешь моей. Я знаю, что новые страсти придут, С другим ты забудешься вновь. Но в памяти прежние образы ждут, И старая тлеет любовь. И будет мучительно-сладостный миг: В лучах отлетевшего дня, С другим заглянувши в бессмертный родник, Ты вздрогнешь - и вспомнишь меня.
Брюнетка: Полюби кого-нибудь. Попадись случайно в сети. (Пожелание умной женщине) Полюби когда-нибудь. Это больно, но приятно. И, пустившись в дальний путь, Не спеши свернуть обратно. Полюби кого-нибудь. Попадись случайно в сети И усни, уткнувшись в грудь, Перепутав все на свете. Ждут твои поводыри, Палачи одежды ищут. Пламя страсти подари Тем, кто в путь опасный вышел. Не мечтай проникнуть в суть – Нет там логики железной. Полюби за что-нибудь! Безнадежно, бесполезно... Я с тобою в той любви, Я твои целую губы. Губы мягкие твои, Удивительные губы. Полюби и обожгись, Ошибаясь бесконечно. Эта праведная жизнь, К сожаленью – быстротечна. Пожелай отдать себя, Без ответа оставаясь, Унижаясь, обижаясь, Может вспомнишь про меня. Петр Давыдов
Брюнетка: Я не ревную Нет, не ревную я, поверь! Мне мысль о ревности противна, Вся жизнь моя альтернативна. Попробуй боль мою измерь! Нет, не ревную я, прости, Но я ни капли не ревную, Мне на моем крутом пути Пришлось познать тоску иную. Тоску по близости сердец, По трепетности бесконечной, Тоску по радости беспечной, По искренности, наконец! По простоте, но нет, не той, Что эдак незамысловата И упрощением богата Всего, что входит в мир святой. Той простоте, когда все просто? Любовь - любовь, коль нет - так нет! Когда один на все ответ От встречи той и до погоста. Той простоте, когда беру И просто сердце вынимаю, И коль тебя я потеряю, Я просто-напросто умру! Ролан Быков
Брюнетка: Люблю тебя, когда ты ешь пельмени: Засовываешь сразу по два в рот, А после пережёвываешь медленно И отправляешь прямо в пищевод. И вот ещё двоих на вилку нижешь, Склонив главу над краешком стола, Потом зачем-то всю сметану слижешь – И вновь во рту их тёплые тела. Они уходят молча, без эмоций, В небытие скрываются из глаз… Вот так и нам когда-нибудь придётся Уйти в назначенный судьбою час. Ну, а пока нам эта жизнь по вкусу (Наверное, на то она и жизнь) Сварю ещё, ты кушай, кушай, кушай!.. Но только, я прошу, не подавись. (c)-http://antipushkin.ru
Lucky: Автор мне неизвестен.... Когда Создатель женщину творил, Он все продумал в ней до мелочей, Талантами, дарами одарил, Таинственным сиянием очей... Он мягкость формам, телу ее дал, И прочность, и выносливость в придачу, Чтоб вид ее мужчину возбуждал, И приносил богатство и удачу... Ее глаза слезами Бог украсил, Чтоб выражала радости и боль, Ее эмоции души разнообразил, В состав слезы, подмешивая соль... И ум ей гибче и пластичней подарил, С глубоким, тонким, трепетным сознанием, Любуясь и гордясь, провозгласил Всех женщин - исключительным созданием! В ней силы есть мужчину поразить, Она выносливей в конфликтах и болезнях, Она умеет ненавидеть и любить, И успокоить в колыбельных песнях... Она от радости, от счастья плакать может, От злости, от обиды хохотать, Она обидчика словами уничтожит... Она хозяйка, королева, мать... Она залечит поцелуем раны, И жизнь отдаст за тех, кому верна, И героиней станет мелодрамы, И сердце ранит, если влюблена
IROCHKA:
Брюнетка: Тихо летят паутинные нити. Солнце горит на оконном стекле. Что-то я делал не так; извините: жил я впервые на этой земле. Я ее только теперь ощущаю. К ней припадаю. И ею клянусь... И по - другому прожить обещаю. Если вернусь... Но ведь я не вернусь. ----------------Х-------------- Неожиданный и благодатный дождь беснуется в нашем дворе... Между датой рожденья и датой смерти кто-то поставит тире. Тонкий прочерк. Осколок пунктира... За пределом положенных дней руки мастера неотвратимо выбьют минус на жизни твоей... Ты живешь, негодуешь, пророчишь. Ты кричишь и впадаешь в восторг... Так неужто малюсенький прочерк - не простое тире, а итог?! (Роберт Рождественский)
Брюнетка: Стерва Ну что тебе не так? давай… поговорим. О том, что ты не смог, и в чём не виноват… Ты знал меня другой? – я смыла старый грим, Сменила лексикон – и остудила взгляд. Ты, в общем, молодец – ты очень мне помог. Да нет! я не смеюсь – натёр в душе мозоль. Она теперь – такой… бесчувственный комок. Мне стало легче жить… не донимает боль. Ну, закури… уйми дрожание руки… Хлебать коньяк с горлА?!.. ненужный эпатаж. Забавный вы народ, ей-богу, мужики… Душевный разговор? с чего такая блажь? Ты пепел-то стряхни… ещё вопросы есть? Захочешь – приходи, не против… переспим. Да что ты, дорогой, какая ж это месть? Ну что опять не так?! Ещё…поговорим? (с) не знаю чьё......
Южа: Девушка пела в церковном хоре О всех усталых в чужом краю, О всех кораблях, ушедших в море, О всех, забывших радость свою. Так пел ее голос, летящий в купол, И луч сиял на белом плече, И каждый из мрака смотрел и слушал, Как белое платье пело в луче. И всем казалось, что радость будет, Что в тихой заводи все корабли, Что на чужбине усталые люди Светлую жизнь себе обрели. И голос был сладок, и луч был тонок, И только высоко, у царских врат, Причастный к тайнам, - плакал ребенок О том, что никто не придет назад. Александр Блок
Светлана: Минутная слабость Пожалуйста, заботься обо мне! Я вырвалась из замкнутого круга, В тебе найдя любовника, и друга, И принца на серебряном коне… Я вырвалась из круга «я-сама». Я самоутвердилась. Я устала. Возьми меня на ручки с пьедестала Гордыни, честолюбия, ума… Я самоотвердела. Я тверда. На мне не остается ран от терний. А я хочу быть мягкой, и вечерней (Я женщина. Я самка. Я – вода). Я слабая. Я баба. Мне слабо: Коня, и шпалы веером, и в избу, И если в доме мышь – то будет визгу, И я не претендую на любовь – Я слабости минуточку хочу. Я девочка. Я жалуюсь. Я плачу. Лежу в постели, свернута в калачик – И таять, как Снегурочка, учусь. Я сдам свои права, с таким трудом Добытые. Ты прав и ты по праву На всех моих врагов найдешь управу И всех моих друзей запустишь в дом. Ты добрый. Ты высокий. Ты – плечо. Ты два плеча, и твой спокойный запах (Уткнуться и не думать ни о чем, Уснуть в твоих больших мохнатых лапах…) Ты сильный, но о каменной стене Молчу – наелась. Хватит. Не желаю. Любить не обязую. Умоляю: Пожалуйста, заботься обо мне.
IROCHKA:
Светлана: Я истеричка. Я невыносима. Я разная, как сто улыбок мима. Я эгоистка. Я великолепна. Я от своих лучей, сияя, слепну. Я нимфоманка. Я - непостоянна. Я ветрена, я буду Ваша рана. Я вечная эксгибиционистка. Я обнажаю чувства. Я артистка. Я королева черного пиара. Я сплетница. Я Вам совсем не пара. Я аферистка. Я плету интриги. …Я лишь фрагмент. Я вырвана из книги. Я Вас люблю. Я Ваша без остатка. Я женщина почти без недостатков.
Южа: * * * Снег подлетает к ночному окну, Вьюга дымится. Как мы с тобой угадали страну, Где нам родиться! Вьюжная. Ватная. Снежная вся. Давит на плечи. Но и представить другую нельзя Шубу, полегче. Гоголь из Рима нам пишет письмо, Как виноватый. Бритвой почтовое смотрит клеймо Продолговатой. Но и представить другое нельзя Поле, поуже. Доблести, подлости, горе, семья, Зимы и дружбы. И англичанин, что к нам заходил, Строгий, как вымпел, Не понимал ничего, говорил Глупости, выпив. Как на дитя, мы тогда на него С грустью смотрели. И доставали плеча твоего Крылья метели. Александр Кушнер.
Брюнетка: Люблю безоглядно, люблю безрассудно. Люблю изнутри, неразумно, подспудно. Люблю нескончаемо, в чем-то наивно, Люблю и развратно, и слишком невинно. Люблю растревоженно, невообразимо, Люблю потому, что ты просто любимый. Люблю осторожно, люблю без опаски, Люблю так, как принца, из девичьей сказки. Люблю я восторженно, нежно и сладко, Люблю, потому что всё в полном порядке. Люблю изначально, навечно, прекрасно Люблю так глубинно, что даже опасно. Люблю нерушимо, фундаментально, Люблю единично и феноменально. Люблю я и ласково, и грубовато, Люблю, и любовью бескрайно богата. Люблю горделиво, чувствительно, томно, Люблю и напористо, и слишком скромно. Люблю постоянно, люблю запредельно, Люблю плодотворно и жутко смертельно. Люблю окончательно и неизменно, И ты меня любишь не меньше, наверно... (c)
Южа: Сини подмосковные холмы, В воздухе чуть теплом — пыль и деготь. Сплю весь день, весь день смеюсь, — должно Выздоравливаю от зимы. Я иду домой возможно тише: Ненаписанных стихов — не жаль! Стук колес и жареный миндаль Мне дороже всех четверостиший. Голова до прелести пуста, Оттого что сердце — слишком полно! Дни мои, как маленькие волны, На которые гляжу с моста. Чьи-то взгляды слишком уж нежны В нежном воздухе едва нагретом... Я уже заболеваю летом, Еле выздоровев от зимы. (Цветаева)
Южа: Иосиф Бродский Рождественский романс Плывет в тоске необъяснимой среди кирпичного надсада ночной кораблик негасимый из Александровского сада, ночной фонарик нелюдимый, на розу желтую похожий, над головой своих любимых, у ног прохожих. Плывет в тоске необъяснимой пчелиный хор сомнамбул, пьяниц. В ночной столице фотоснимок печально сделал иностранец, и выезжает на Ордынку такси с больными седоками, и мертвецы стоят в обнимку с особняками. Плывет в тоске необъяснимой певец печальный по столице, стоит у лавки керосинной печальный дворник круглолицый, спешит по улице невзрачной любовник старый и красивый. Полночный поезд новобрачный плывет в тоске необъяснимой. Плывет во мгле замоскворецкой, пловец в несчастие случайный, блуждает выговор еврейский на желтой лестнице печальной, и от любви до невеселья под Новый Год, под воскресенье, плывет красотка записная, своей тоски не объясняя. Плывет в глазах холодный вечер, дрожат снежинки на вагоне, морозный ветер, бледный ветер обтянет красные ладони, и льется мед огней вечерних, и пахнет сладкою халвою; ночной пирог несет сочельник над головою. Твой Новый Год по темно-синей волне средь моря городского плывет в тоске необъяснимой, как будто жизнь начнется снова, как будто будет свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба, как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево.
roxana: Южа Сасибо за стихи
Южа: Осип Мандельштам Куда мне деться в этом январе? Открытый город сумасбродно цепок. От замкнутых я, что ли, пьян дверей? И хочется мычать от всех замков и скрепок. И переулков лающих чулки, И улиц перекошенных чуланы, И прячутся поспешно в уголки И выбегают из углов угланы. И в яму, в бородавчатую темь Скольжу к обледенелой водокачке, И, спотыкаясь, мертвый воздух ем, И разлетаются грачи в горячке, А я за ними ахаю, крича В какой-то мерзлый деревянный короб: "Читателя! Советчика! Bрача! На лестнице колючей разговора б!"
Ксандра: Южа , стихи образные и цепляют, как крючок... Но это "история" Мандельштама, не хочется окунаться в такое, чтобы не заразиться. Простите, если что
Лягушона: Ой, я вот это только сейчас прочитала! Сууууупер! "А что мы имеем на деле? Пока только Черную водолазку."
Лягушона: 85 ОНА: Когда мне будет восемьдесят пять Когда начну я тапочки терять, В бульоне размягчать кусочки хлеба, Вязать излишне длинные шарфы, Ходить,держась за стены и шкафы, И долго-долго вглядываться в небо, Когда все женское, Что мне сейчас дано, Истратится и станет все равно- Уснуть,проснуться,или не проснуться. Из виданного на своем веку Я бережно твой образ извлеку, И чуть заметно губы улыбнутся. ОН: Когда мне будет восемьдесят пять, По дому буду твои тапочки искать, Ворчать на то,что трудно мне сгибаться, Носить какие-то нелепые шарфы Из тех,что для меня связала ты. А утром просыпаясь до рассвета, Прислушаюсь к дыханью твоему Вдруг улыбнусь и тихо обниму. Когда мне будет восемьдесят пять , С тебя пылинки буду я сдувать, Твои седые букли поправлять И взявшись за руки по скверику гулять. И нам не страшно будет умирать Когда нам будет восемьдесят пять...
Лягушона: ИМЕНА (Катя Волкова) будет жизнь. и стану я её проживать. стану я носить браслеты и кружева, и рожать детей-растить-и опять рожать… научусь ходить по углям и по ножам. терем будет мой высок, плодороден сад (приходи смотреть и локти себе кусать) станут совы прилетать ко мне по ночам, и научат совы мудро меня молчать. я,счастливая, от мудрости онемев, побегу смотреть по телеку аниме… так мне будет хорошо, так ни до чего, что не вспомню я даже имени твоего! будет день. и ты не сможешь его прожить. в этот день утратят силу твои ножи. в этот день ты улыбнешься, захочешь встать – сто зверей заголосят в тебе.., больше ста! сто медведей, сто волков, сто шальных собак будут петь тебе, что дело твоё – табак. и под кожей… нет, под ложечкой засосёт: мол, она меня забыла, забыла, всё! ты, конечно, позвонишь, позовешь врача, чтобы тот приехал-вычистил-откачал… доктор добрый, доктор вылечит от всего, кроме имени… кроме имени моего.
Лягушона: Несправедливое ты, конечно, царь и в чём-то, конечно, бог. за тебя любая баба пойдёт удавится… местечковый ленни кравитц с напором давидса, и в глазах такие буковки: вам слабо?!. а она?.. она слуга и, конечно, раб. никогда и никуда от тебя не денется. и не красная совсем, и давно не девица… да к тому же – раздражительная с утра… отчего ж она, убогая, не кричит, бессловесно, без агоний и ультиматумов от тебя уходит («слышишь, давай уматывай!»), никогда не оставляя себе ключи… отчего ж тогда ты так её сторожишь, на семи цепях за проволкою колючею, каждый день напоминая на всякий случай ей, как непросто без такого тебя прожить…
Звёздочка: Рассматривая стёртые страницы, Где Жизнь летит, вжимая пятку в стремя, Твой Ангел будет хмуриться и злиться, И Счастью говорить: Еще не время! Мы никогда не угадаем сроки Начала мытарств и конца баталий, Не потому, что Ангелы жестоки, А просто Богом утверждён сценарий. И всё, о чём мечталось изначально, Обречено на долгое терпенье, Хоть жизнь необоснованно летальна, И, в общем-то, длинной в одно мгновенье. Да и с годами всё грустней рассветы, Ведь сны-подсказки вспомнятся едва ли, И с дымом первой за день сигареты Земные возвращаются печали. Вот тут бы не поддаться искушенью, И не послать всё это трёхэтажным - Приравнено неверье к пораженью, Чтобы не стал журавлик твой бумажным. А Ангелы бесстрастно - молчаливо Глядят на мир с небесного экрана, И ждут, что мы когда-нибудь красиво Сгорим в любви, как на костре Джордано. И выдержим все трудности и сроки, И не сорвёмся с горя в группу риска… Мы по сюжету вечно одиноки, Но свято верим в то, что счастье близко. © Copyright: Сказоч-Ник, 2008
Лягушона: Уходят не тогда, когда уходят. Совсем иначе это происходит. В какой-то день воскресный или будний Он шлёпанцы привычные обует, И зубы жёсткой щёткою почистит, И выключатель сломанный починит, За завтраком газету почитает, Прикинет, как идёт футбольный счёт. И вдруг увидит - женщина чужая Тарелку держит: «Положить ещё?» А дальше всё останется, как было: Не вспыхнет стол малиновым огнём, И в ванной не окаменеет мыло («Семейное» - написано на нём). И станут годы скатываться в забыть. Покой, густея, зацветёт в дому. Но женщина начнёт всё время зябнуть, Сама не понимая почему. И муж – непьющий, и достаток нажит, А всё как бы в предчувствии дождя. А это он ушёл. Ушёл однажды. И двери не захлопнул, уходя.
Южа: Поль Верлен Струил закат последний свой багрянец, Ещё белел кувшинок грустных глянец, Качавшихся меж лезвий тростника, Под колыбельный лепет ветерка... Я шёл, печаль свою сопровождая; Над озером, средь ив плакучих тая, Вставал туман, как призрак самого Отчаянья, и жалобой его Казались диких уток пересвисты, Друг друга звавших над травой росистой... Так между ив я шёл, свою печаль Сопровождая; сумрака вуаль Последний затуманила багрянец Заката и укрыла бледный глянец Кувшинок в обрамленьи тростника, Качавшихся под лепет ветерка.
Южа: Шарль Бодлер ПРИГЛАШЕНИЕ К ПУТЕШЕСТВИЮ «Цветы зла», цикл «Сплин и идеал» Дитя, сестра моя, Уедем в те края, Где мы с тобой не разлучаться сможем. Где для любви - века, Где даже смерть легка, В краю желанном, на тебя похожем. И солнца влажный луч Среди ненастных туч Усталого ума легко коснется Твоих неверных глаз Таинственный приказ – В соленой пелене два черных солнца. Там красота, там гармоничный строй, Там сладострастье, роскошь и покой. И мы войдем вдвоем В высокий древний дом, Где временем уют отполирован, Где аромат цветов Изыскан и медов, Где смутной амброй воздух околдован, Под тонким льдом стекла Бездонны зеркала. Восточный блеск играет каждой гранью. Все говорит в тиши На языке души, Единственном, достойном пониманья. Там красота, там гармоничный строй, Там сладострастье, роскошь и покой. В каналах корабли В дремотный дрейф легли, Бродячий нрав их – голубого цвета, Сюда пригнал их бриз, Исполнить твой каприз Они пришли с другого края света. А солнечный закат Соткал полям наряд, Одел каналы, улицы и зданья, И блеском золотым Весь город одержим В неистовом предсумрачном сиянье. Там красота, там гармоничный строй, Там сладострастье, роскошь и покой. Перевод Ирины Озеровой Миры художников и поэтов всегда пересекались. Название картины Матисса "Роскошь, покой и наслаждение", которая принесла ему известность, взято из строк Шарля Бодлера.
Лягушона: Не спеши, моя девочка... Алена Серебрякова Не спеши, моя девочка... ну их, к чертям собачьим... Межсезонье ещё не повод клеймить запястья. Ну, давай посидим, покурим с тобой, поплачем, А потом разберёмся, что нужно для бабьего счастья... Потерпи, моя девочка... утро всегда мудрее /У рассвета для каждого есть в рукаве свой козырь/ Леденящая боль растает - будет теплее, Ведь для этого Бог и придумал когда-то слезы. Далеко до зари? Это время дает отсрочку, Чтобы ты поняла, что успела ещё так мало... Не спеши опрометчиво жирную ставить точку, Ставь тире и давай начинай эту жизнь с начала.
Брюнетка: От слов родных удар всегда больней, Он может принести немало горя, Ведь без родных ты словно без корней, Ты погибаешь в каждой с ними ссоре. Чужие что? Ударили – ушли, Но ты, ища защиты, мчишься к дому. А если больно бьют тебя свои? Уйти возможно только в гнев и злобу. Ты оступился, глупость совершил – Чужой тебя обидит – и в сторонку, Но лишь с родными выбьешься из сил, Когда мораль начнут читать вдогонку. Тебе и так безумно тяжело, "Ну поддержите" – просишь слёзным взглядом. Ведь поступал же часто хорошо! А стал теперь последним в мире гадом! Родные вправе требовать, учить, Читать мораль, стыдить и обижаться, А как расти, как смелым в жизни быть, Когда своих приходится бояться? Случись беда, родные, руки в кровь, Помогут все, пусть даже были в ссоре. Выходит, чтоб увидеть их любовь, Ты должен ждать несчастия и горя? Не обижайте близких и родных Они неправы могут быть порою, Но вы для них – живительный родник, Вам их опорой быть дано судьбою. Татьяна Валяева
радлена: ОГДЕН НЕШ Меморандум для внутреннего использования Я разрешил бы грешить только лицам, Которые безмятежностью подобны птицам, Потому что если вы не можете грешить без дрожи, То это выходит себе дороже. Не стоит соблазняться даже мелким грешком, Если вы у совести под башмаком. Одни люди раскаиваются на миллион, согрешив на две ломаные полушки, А другие посвистывают, отравив мужа мышьяком или придушив бабушку при помощи подушки. Одни не теряют самообладания, проводя дни на грани delirium tremens, А другие готовы повеситься на вешалке, если выпили на именинах лишний коктейль и развлекали гостей стихами миссис Хеманс. Одни не испытывают склонности к моногамии и ведут себя как известные домашние пернатые, А другие впадают в глубокую депрессию, если протанцуют два танго подряд с дамой, на которой они не женатые. Один, не уплатив за проезд в автобусе, считает, что ад для него — слишком мягкая мера, А другой разоряет сирых и вдовых и порой настолько входит во вкус, что разоряет все новых и новых — и превращается в миллионера. Я не собираюсь лезть напролом И определять, в чем разница между добром и злом, Но если вы относитесь к злополучному меньшинству, признающему, что такая разница есть,— я вам советую прямо и грубо: Противьтесь наимельчайшим искушениям, сжав кулаки и по возможности зубы. Ксли вы стремитесь к душевному покою, совершать зло можно только при условии, если вам никогда не приходит в голову, что вы совершаете зло; И если вы при этом спите спокойно и смотрите миру прямо в глаза — считайте, что вам повезло. Но если вы начинаете думать, что делать зло, пожалуй, не стоило и что вообще вы такой и сякой,— Проститесь с надеждой на душевный покой. Итак, я позволю себе сказать в заключение этой печальной повести: Для счастья нужна либо чистая совесть, либо чистое отсутствие совести. Перевод И. Комаровой
Южа: Михаил Кузмин Мои предки Моряки старинных фамилий, влюбленные в далекие горизонты, пьющие вино в темных портах, обнимая веселых иностранок; франты тридцатых годов, подражающие д'0рсе и Брюммелю, внося в позу денди всю наивность молодой расы; важные, со звездами, генералы, бывшие милыми повесами когда-то, сохраняющие веселые рассказы за ромом, всегда одни и те же; милые актеры без большого таланта, принесшие школу чужой земли, играющие в России "Магомета" и умирающие с невинным вольтерьянством; вы - барышни в бандо, с чувством играющие вальсы Маркалью, вышивающие бисером кошельки для женихов в далеких походах, говеющие в домовых церквах и гадающие на картах; экономные, умные помещицы, и вот все вы: хвастающие своими запасами, умеющие простить и оборвать и близко подойти к человеку, насмешливые и набожные, встающие раньше зари зимою; и прелестно-глупые цветы театральных училищ, преданные с детства искусству танцев, нежно развратные, чисто порочные, разоряющие мужа на платья и видающие своих детей полчаса в сутки; и дальше, вдали - дворяне глухих уездов, какие-нибудь строгие бояре, бежавшие от революции французы, не сумевшие взойти на гильотину - все вы, все вы - вы молчали ваш долгий век, и вот вы кричите сотнями голосов, погибшие, но живые, во мне: последнем, бедном, но имеющем язык за вас, и каждая капля крови близка вам, слышит вас, любит вас; милые, глупые, трогательные, близкие, благословляетесь мною за ваше молчаливое благословение.
Южа: О, женщина, летающая трудно! Лицо твое светло, жилище скудно, На улице темно, но многолюдно, Ты смотришься в оконное стекло. О, женщина, глядящая тоскливо! Мужчина нехорош, дитя сопливо... Часы на кухне тикают сонливо - Неужто твоё время истекло? О, женщина, чьи крылья не жалели! Они намокли и отяжелели... Ты тащишь их с натугой еле-еле, Ты сбросить хочешь их к его ногам... Но погоди бросать еще, чудачка, - Окончится твоя земная спячка, О, погоди, кухарка, нянька, прачка - Ты полетишь к сладчайшим берегам! Ты полетишь над домом и над дымом. Ты полетишь над Прагой и над Римом. И тот еще окажется счастливым, Кто издали приметит твой полёт... Пусть в комнатке твоей сегодня душно, Запомни - ты прекрасна, ты воздушна, Ты только струям воздуха послушна - Не бойся, всё с тобой произойдёт! (Вероника Долина)
радлена: КАк же Вероника Долина трогательна!Какой дар ей дан так нежно и проникновенно рассказать правду о нас всех!
zorya: радлена Лена, я тоже люблю её очень... спасибо!
Лягушона: Я приду на старенький причал, Крикну тучам голосом простуженным: "Он меня когда-то называл Именем рассветным, как жемчужину". Он меня, как девочку, берёг, Хоть не обещался и не сватался. В сердце разгорелся уголёк, Что на пепелище долго прятался. Он, быть может, даже не любил, Но на нас двоих теперь заклятие. Думала уйти - не отпустил, Лишь сильнее сжал меня в объятиях. Пусть молчит теперь мой телефон, Только из последних сил надеется: Вспомнит обо мне однажды он... Нет, не вспомнит... И уже не верится. Чайки, заберите эту боль, Окуните в море белопенное Он - мой Лев, мой рыцарь, мой король, Весь мой мир и целая Вселенная"... Покидая старенький причал, слёзы, как коктейль, смешаю с волнами... Он меня когда-то называл... Больше не зовёт. А я запомнила…
Лягушона: Четыре километра до границы Поднимаясь по лестнице, она решила быть по-настоящему грустной и всегда иметь мешки под глазами… И пока тебя под корень не покорежило, не согнуло от ночных неживых звонков, будешь пить себе с Олегами и Сережами, будешь верить в то, что было тобой нагрежено, и не ведать, сколько хрустнуло позвонков. Ты считай их, сколько выбыло, сколько ранило, скольких в панике увел от тебя конвой. Ты уже давно отпела их, отэкранила, ты давно уже решила играть по правилам, но пока еще не выбрала, за кого. Может, хватит столько ерничать и пинаться-то, а потом ночами плакать по именам, принимай как есть, любые реинкарнации, ведь пока тебе глумливо и девятнадцато и тебе пока что нечего вспоминать. А когда-нибудь ты будешь сидеть на лавочке и честить за нравы местную молодежь. Но сейчас-то на кого ни посмотришь - лапочки, а тебе всегда смешно и пока до лампочки, так иди - пока не знаешь, куда идешь. И пока тебе не скажут порядком явочным подождать у входа с посохом и сумой, будешь девочкой с абрикосовой шейной ямочкой, с золотистой мелкостриженной кутерьмой. И пока везде в кредит наливают кофе там, улыбаются, взлетают под потолок, ты бредешь по лужам этаким Хол-ден-Колфилдом и в любое слово веришь, как в эпилог. А тебе такая жизнь на халяву дарится, что грешно ее без пользы сдавать в утиль, у тебя слова блестящие в горле давятся, у тебя такие пальцы: кто попадается, никогда уже не может из них уйти. Ты не лучше всех, обычная, в меру резвая, синяки под глазами, кашель, спинная боль, просто как-то так случилось, что Он, не брезгуя, втихаря изволил выдохнуть две скабрезности, и одна вот в ноябре родилась тобой. Над тобой огни вселенные не удвоятся, не разрушится какая-нибудь стена, просто Он созвал свое неземное воинство и решил на миг тебя окатить сполна. А тебя учили - нужно смотреть и взвешивать, чтобы вдруг потом не вылететь из игры. Но вокруг апрель и небо - какого лешего, у тебя такое сердце, что хоть разрежь его - все равно должно хватить на десятерых. Так что ты глотай свой кофе и вишни льдистые, а ударили - так всхлипни и разотри. И запомни - где-то есть еще тот, единственный, кто живет с такой же шуткою изнутри. (c) Аля Кудряшева
Южа: Взбираясь по лестнице, она решила быть по-настоящему грустной и всегда иметь мешки под глазами. Поль Фурнель "Маленькие девочки дышат тем же воздухом, что и мы".
Светлана: Как хорошо быть чьей-то навсегда И знать, что это не слова пустые. Как хлеб, делить и душу и года, Глядеть в глаза безмерно дорогие. Как хорошо быть чьим - то навсегда И знать, что не оставит, не обманет, И вытащит из под любого льда, И никогда любить не перестанет. Родное тело обнимать в ночи И знать, что будет так уже навеки, Сливаться вместе, как весной ручьи, Тонуть в родном дыхании и смехе. И освежать, как летняя гроза, И чувствовать, как греешься и греешь
Лягушона: Жемчужина Она прячется в раковине, на дне океана страстей. Жемчужина редкая, сокровище, а не женщина. Боясь оказаться в груде продажных вещей, Скрывается от глаз и рук ловцов жемчуга. Её не заманишь блеском ста тысяч страз, Её не пленит блестящая мизансцена. (К чему вся эта гламурная мишура, Когда ты сама - поистине драгоценность?!) Она не спешит быть найденной…не спешит Оказаться в шкатулке чьей-либо раньше срока. Ей хочется жить в потайных уголках души Того, кто будет беречь. как зеницу ока. Нет рядом с ней места тем, кто боится нырять… В глубокие чувства и плавает на поверхности… Она готова сколько угодно ждать Того, кто ценит клятву любви и верности.
Лягушона: Остался след от обручальных дней, Уже почти невидимой полоской... Я думаю... "Загар сошёл б быстрей", И прикрываю безымянный палец перстнем броским... Всё изменилось в этот год, Всё точно так же... но совсем иначе.... Уже другого признаёт наш старый кот, И сердце по ночам... почти не плачет... Альбомы фотографий прошлой жизни, Сданы на антресоли, как в архив... Я не смогла их сжечь... хоть были мысли, На них поездки, страны, целый мир... В твой гардероб других сорочек стопку, Я разложила аккуратно по цветам... Но вдруг увидела ремень из ската тонкий, И слёзы снова покатились по щекам... На безымянном пальце след о прошлом, Мне скоро скроет новое кольцо... Я допускаю... обручальное... возможно, Хотя у обручальных дней... ещё твоё лицо...
Южа: Редьярд Киплинг За цыганской звездой Перевод Г. Кружкова Мохнатый шмель - на душистый хмель, Мотылек - на вьюнок луговой, А цыган идет, куда воля ведет, За своей цыганской звездой! А цыган идет, куда воля ведет, Куда очи его глядят, За звездой вослед он пройдет весь свет - И к подруге придет назад. От палаток таборных позади К неизвестности впереди (Восход нас ждет на краю земли) - Уходи, цыган, уходи! Полосатый змей - в расщелину скал, Жеребец - на простор степей. А цыганская дочь - за любимым в ночь, По закону крови своей. Дикий вепрь - в глушь торфяных болот, Цапля серая - в камыши. А цыганская дочь - за любимым в ночь, По родству бродяжьей души. И вдвоем по тропе, навстречу судьбе, Не гадая, в ад или в рай. Так и надо идти, не страшась пути, Хоть на край земли, хоть за край! Так вперед! - за цыганской звездой кочевой - К синим айсбергам стылых морей, Где искрятся суда от намерзшего льда Под сияньем полярных огней. Так вперед - за цыганской звездой кочевой До ревущих южных широт, Где свирепая буря, как Божья метла, Океанскую пыль метет. Так вперед - за цыганской звездой кочевой - На закат, где дрожат паруса, И глаза глядят с бесприютной тоской В багровеющие небеса. Так вперед - за цыганской звездой кочевой - На свиданье с зарей, на восток, Где, тиха и нежна, розовеет волна, На рассветный вползая песок. Дикий сокол взмывает за облака, В дебри леса уходит лось. А мужчина должен подругу искать - Исстари так повелось. Мужчина должен подругу найти - Летите, стрелы дорог! Восход нас ждет на краю земли, И земля - вся у наших ног!
Брюнетка: Он говорил, что любит многих женщин, и что не может ей принадлежать... Что он свободен, очень переменчив, и что не стоит его ждать и ревновать... Она смотрела вдаль... Не отвечала… Лишь сигаретный дым клубил в окно, И улыбалась, словно вспоминала, что где-то это слышала в кино... А он сказал: "Ты нравишься мне, детка! давай побудем вместе пару дней... Ты, правда, не блондинка, а брюнетка, и я люблю - немного похудей..." Она спокойно затушила сигарету, к нему прижалась, сильно обняла... В глаза взглянула, привыкая к цвету, добавив поцелуями тепла... Он понял, что она не возражает: "Наверно, многих знала ты мужчин. - Добавил, - А твой запах возбуждает! И гибкая ты, словно пластилин..." А, уходя, сказал: "Все было мило! Пусть это будет только тэт-а-тэт..." Предупредил, сама чтоб не звонила: "Я сам перезвоню тебе! Привет!" Она кивнула, и ему рукой смахнула пылинки, незаметные с плеча. В глаза его опять на миг взглянула, и дверь закрыла с помощью ключа... Он позвонил, послал десяток сообщений, но телефон молчал и день, и два, и три... Он знал уже количество ступеней в ее подъезде, от крыльца и до двери... Он дозвонился ей через неделю, и с дрожью в голосе, спросил: "Где ты была? И полуслову твоему не верю... Так как ты развлекалась без меня?" Она не отвечая, отключилась. Он приезжал, стучал и вновь звонил... И как-то дверь в ночи ее открылась, когда он просто, как щенок, под ней скулил... Она его на кухню пригласила, и предложила кофе или чай... И он сказал: "Ты сердце мне разбила! Ты больше меня, слышишь, не бросай..." Она вздохнула: "Не ходи без приглашения!" А он ответил: "Будь моей женой!" Она сказала: "Это заблуждение, люблю свободу, хорошо одной..." Он закурил, дрожащими руками, и холодом сковало все внутри, И скулы заходили желваками, и в сердце будто вставили штыри... Она сказала: "Жизнь менять не собираюсь. И ничего, и никому я не должна, И что к тебе на шею не бросаюсь, и что привыкла быть уже одна..." А он молчал, а что он мог ответить? еще никто ему отпора не давал! Еще такую женщину - не встретить, которая сразила наповал... (с)
Южа: Булат Окуджава Старый король В поход на чужую страну собирался король. Ему королева мешок сухарей насушила и старую мантию так аккуратно зашила, дала ему пачку махорки и в тряпочке соль. И руки свои королю положила на грудь, сказала ему, обласкав его взором лучистым: "Получше их бей, а не то прослывешь пацифистом, и пряников сладких отнять у врага не забудь". И видит король - его войско стоит средь двора. Пять грустных солдат, пять веселых солдат и ефрейтор. Сказал им король: "Не страшны нам ни пресса, ни ветер, врага мы побьем, и с победой придем, и ура!" Но вот отгремело прощальных речей торжество. В походе король свою армию переиначил: веселых солдат интендантами сразу назначил, а грустных оставил в солдатах - "Авось, ничего". Представьте себе, наступили победные дни. Пять грустных солдат не вернулись из схватки военной. Ефрейтор, морально нестойкий, женился на пленной, но пряников целый мешок захватили они. Играйте, оркестры, звучите, и песни, и смех. Минутной печали не стоит, друзья, предаваться. Ведь грустным солдатам нет смысла в живых оставаться, и пряников, кстати, всегда не хватает на всех.
Южа: В субботу день рождения Лермонтова. Наверное, судьба сама выбирала мне любимого поэта. Всё детство я жила на улице Лермонтова, после в моей жизни появилась Тамань. Великий поэт. 27 лет человек прожил - четыре тома собрания сочинений, две ссылки на Кавказ, участие в войне, офицерское звание, роман "Герой нашего времени", великие стихи. Тяжелый характер, впрочем, у поэта характер редко бывает легким. Высокая нравственность поэзии - "И вы не смоете всей своей черной кровью поэта праведную кровь". Никто сильнее и честнее о гибели Пушкина не сказал, чем этот мальчик, юнец, поднявшийся до пророческих высот своим талантом. Совершенно космической силы талант. Написать в 19-м веке строки "В небесах торжественно и чудно, спит земля в сиянье голубом" или "Под ним Казбек, как грань алмаза, снегами вечными сиял". Как, каким образом увидел человек, не летавший на самолете и не побывавший в космосе, голубое сияние Земли, алмазную грань Казбека под собой?.. Загадка. "Земные взоры Пушкина и Блока устремлены с надеждой в небеса. А Лермонтова чёрные глаза с небес на землю смотрят одиноко." (Игорь Шкляревский). М.Ю.Лермонтов Молитва Я, Матерь Божия, ныне с молитвою Пред Твоим образом, ярким сиянием, Не о спасении, не перед битвою, Не с благодарностью иль покаянием, Не за свою молю душу пустынную, За душу странника в свете безродного; Но я вручить хочу деву невинную Теплой заступнице мира холодного. Окружи счастием душу достойную; Дай ей сопутников, полных внимания, Молодость светлую, старость покойную, Сердцу незлобному мир упования. Срок ли приблизится часу прощальному В утро ли шумное, в ночь ли безгласную, Ты восприять пошли к ложу печальному Лучшего ангела душу прекрасную.
Южа: Анна Ахматова Слаб голос мой, но воля не слабеет, Мне даже легче стало без любви. Высоко небо, горный ветер веет И непорочны помыслы мои. Ушла к другим бессонница-сиделка, Я не томлюсь над серою золой, И башенных часов кривая стрелка Смертельной мне не кажется стрелой. Как прошлое над сердцем власть теряет! Освобожденье близко. Все прощу. Следя, как луч взбегает и сбегает По влажному весеннему плющу.
RaversiЯ: Вера Павлова.. Уже который день ей не могу с ней расстаться.. Гирька по макушке Маятник в висок А потом кукушка Из окошка - скок – Чтобы клюнуть в темя И прокуковать, Что еще не время насмерть заклевать. *** Женщина средненьких лет, сереньких зим утром – тяжелоатлет, к вечеру мим, первой любви инвалид и ветеран, днем – гиппократ, айболит, ночью тиран. *** Заскулила: Пожалей-ка! Разревелась: Приласкай-ка Сколько не рыдай в жилетку Не обнимет безрукавка Приголубь-ка, отогрей-ка Ранки, ссадинки, помажь–ка, Но обнимет крепко-крепко смирительная рубашка. *** Не жалея сил и пены Мыла зеркало – стирала Слезы, седину, морщины, Шрамы, ссадины, засосы Воспаления, ожоги, Синяки, прыщи, порезы – и гордилась, и сияла Красотой пеннорожденной А теперь - окно помою. *** В старых стихах не тронув ни строчки, Из дневников не вырвав ни ночи, Только местами поставив точки Вместо напыщенных многоточий Удочеряю свою юность, За дурака выдаю замуж. Только бы сохранить тонкорунность До последней точки! А там уж!
Капа: RaversiЯ пишет: Вера Павлова.. В журнале "Октябрь" №9 за 2011г. подборка ее стихов и прозы под названием "За спиной у музыки". Мне очень понравилось! Только вчера прочла, а тут на форуме снова ее стихи В том же журнале - воспоминания Антонины Пирожковой, гражданской жены Бабеля. Я потрясена... как можно спустя 60 лет помнить мельчайшие подробности разговоров, детали интерьера, имена и отчества жен знакомых, пришедших в гости на полчаса? Удивительная память, удивительная и долгая жизнь. А работала Антонина Николаевна инженером, проектировала московской метрополитен.
RaversiЯ: Капа пишет В журнале "Октябрь" №9 за 2011г. подборка ее Спасибо огромное! Я полюбила ее еще больше..Хотя кажется, куда же больше? И так хожу с ее томиком в обнимку.. Вчера искала этот номер в бумажном варианте - не нашла.. А он оказывается в сети есть в свободном доступе.. И воспоминания Антонины Пирожковой очень интересны. Спасибо.
радлена: А какая она хорошенькая! Жизнь меня ловила на живца и ловила. Так вкусна наживка, что готова повторять ошибку до крючка, до точки. Без конца
Южа: Стихи еще одной современной девочки: в бродячем ателье, где арлекины и фигаро кроят себе кафтаны из крепдешина, шелка и тюльпана, цыганятся с принцессой белошвейки из-за жабо и кружевных манжет и лакомятся кофе с бланманже, моя душа висит на манекене — три яруса тончайшего шифона: пошив души не стоит и копейки, да мне лекала их не по душе
Южа: еще: спи девочка просвечивай сквозь сонм своих мужчин несбывшимся спасеньем предмученичеством ученика магистра страсти юдоли безумства которого ты скоро превзойдешь в искусстве нежном самоистязанья спи девочка спи будущая боль спи девочка светлея изнутри предчувствием бессоницы не зная как спится c нелюбимым как не спится с нелюбящим угадывая сны в которых ему видится другая спи девочка пока он спит один спи девочка пока ты спишь одна моллюском не сращенная с чужой горячей плотью не молясь не медля не откликаясь на молитвы мантры не мудрствуя лукаво не целуясь не злясь болезненно и не сходя с ума спи девочка Ксения Щербино
Ксандра: Южа пишет: стихи еще одной современной девочки: навеяло))) видео
Южа: Ксандра да-да. "Я вся такая внезапная, угловатая, такая противоречивая вся".
Южа: Марина Цветаева …Я бы хотела жить с Вами В маленьком городе, Где вечные сумерки И вечные колокола. И в маленькой деревенской гостинице — Тонкий звон Старинных часов — как капельки времени. И иногда, по вечерам, из какой-нибудь мансарды — Флейта, И сам флейтист в окне. И большие тюльпаны на окнах. И может быть, Вы бы даже меня не любили… Посреди комнаты — огромная изразцовая печка, На каждом изразце — картинка: Роза — сердце — корабль. — А в единственном окне — Снег, снег, снег. Вы бы лежали — каким я Вас люблю: ленивый, Равнодушный, беспечный. Изредка резкий треск Спички. Папироса горит и гаснет, И долго-долго дрожит на ее краю Серым коротким столбиком — пепел. Вам даже лень его стряхивать — И вся папироса летит в огонь.
RaversiЯ: Южа Спасибо.. ВЫПАЛ СНЕГ, И ВСЁ ЗАБЫЛОСЬ Выпал снег - и всё забылось, Чем душа была полна! Сердце проще вдруг забилось, Словно выпил я вина. Вдоль по улице по узкой Чистый мчится ветерок, Красотою древнерусской Обновился городок. Снег летит на храм Софии, На детей, а их не счесть. Снег летит по всей России, Словно радостная весть. Снег летит - гляди и слушай! Так вот, просто и хитро, Жизнь порой врачует душу... Ну и ладно! И добро. Н. Рубцов
Ксандра: RaversiЯ пишет: Снег летит по всей России, Словно радостная весть. ... а снега-то и нету ... тока дождь ээх, куда наши россейские зимы запропастились?
Южа: Ксандра пишет: ... а снега-то и нету Мы шаманим. Борис Пастернак Никого не будет в доме, Кроме сумерек. Один Зимний день в сквозном проеме Незадернутых гардин. Только белых мокрых комьев Быстрый промельк маховой, Только крыши, снег и, кроме Крыш и снега,— никого. И опять зачертит иней, И опять завертит мной Прошлогоднее унынье И дела зимы иной, И опять кольнут доныне Неотпущенной виной, И окно по крестовине Сдавит голод дровяной. Но нежданно по портьере Пробежит вторженья дрожь. Тишину шагами меря, Ты, как будущность, войдешь. Ты появишься у двери В чем-то белом, без причуд, В чем-то впрямь из тех материй, Из которых хлопья шьют. Борис Пастернак Зимняя ночь Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела. Как летом роем мошкара Летит на пламя, Слетались хлопья со двора К оконной раме. Метель лепила на стекле Кружки и стрелы. Свеча горела на столе, Свеча горела. На озаренный потолок Ложились тени, Скрещенья рук, скрещенья ног, Судьбы скрещенья. И падали два башмачка Со стуком на пол, И воск слезами с ночника На платье капал. И все терялось в снежной мгле Седой и белой. Свеча горела на столе, Свеча горела. На свечку дуло из угла, И жар соблазна Вздымал, как ангел, два крыла Крестообразно. Мело весь месяц в феврале, И то и дело Свеча горела на столе, Свеча горела.
Светлана:
радлена: А была ли здесь Горбовская Екатерина? В " Юности " когда- то прочлась, и понравилась, а сегодня попался сайт, и опять она легла на душу, по-другому читаясь... Вот была б я молоденькой, худенькой – Я б такие носила платьица! А тут в зеркало глянешь – Господи! Ну, на что тут, скажите, тратиться... А с тех пор, как между нами всё кончено, Мне повсюду мерещатся белочки, Тараканы и всякие прочие Быстробегающие мелочи. И я даже была у доктора. Доктор выслушал – и расстроился, Говорил мне про симптоматику, И про то, что за этим кроется... Вот была бы я старенькой, кривенькой – Я взяла бы тебя на жалость, Я б схватила тебя, Тряслась бы вся – И держалась, держалась, держалась... И еще: Я школу кончила на тройки И провалилась в институт. «У нас гремят большие стройки, - Сказали мне, - они вас ждут. Вас ждут колхозы и заводы, Вас ждут плотины и сады, Вас ждут масштабные заботы, И ждут великие труды, Пути, богатые свершеньями, И покорение тайги...» А мне хотелось веер с перьями И две брильянтовых серьги. И платье - белое и длинное, И жемчуга по подолу, Чтоб тихо охнула гостинная И обалдели на балу... а это. это: http://gorbovsk.narod.ru/gr003.html
Gella: Неразлюбившие жестоки, А непростившие циничны. Мы невозможно одиноки, И так же страшно безразличны. Опять молчим о жизни личной... А впрочем, некому и слушать. В руке табличка — «Все отлично!» И чек за проданную душу… Непережившие утрату Порой совсем невыносимы. Мы каждый день спешим куда-то, А жизнь идёт. Проходит мимо. И понемногу сбившись в стаи, Быть может чуть сильнее стали. Но не живя, а выживая, Бросаем так, как нас бросали. Уходим, чтоб не возвращали, Не задержавшись на пороге, Бредем в неведомые дали, Но снова по чужой дороге. Так проще: много не теряя, Мы только ищем, ищем, ищем… Быть может кто-то где-то знает, Как жить таким… неразлюбившим…
RaversiЯ: БЕЛЫЕ НАЧИНАЮТ И ВЫИГРЫВАЮТ Исчезла, но не разлюбила. Однажды вы столкнетесь где-то. Привет, мечта геронтофила, недавняя мечта поэта! Стоишь, седая, молодая, судьбы подарков ожидая. А он опять отводит взгляд. Не рад? Похоронили. Поженили. А вкус корицы и ванили На языке горчит, как дата в письме, убившем адресата и адресанта. Ты права: нас всех переживут слова. В начале - слово, а в конце - слюда на высохшем лице, слеза в скупых глазницах. Ты всегда боялась темноты. Не бойся. Ты ведь тьма сама. Но есть PS в конце письма - Не вычернить, не забелить постскриптум: жить тире любить. Пора не думать о душе - вы обе белые уже. Белые начинают и выигрывают Чеброва Татьяна
RaversiЯ: КАНТИЛЕНА (ХУДОЖНИЦА И МУЗЫКАНТ) За 50. Проблемы с желаниями? Дети от разных браков? Но взгляд, поворот головы, улыбка. Но музыка - этот певчий собор! Ты тоже прямо скажем не примадонна, тем более не примавера. Встретила бы его, когда была на 20 килограммов моложе, какой бы у вас случился тяжелый роман: его вокализы, твои пейзажи, его сонаты, твои натюрморты - роскошь распевной мертвой натуры, пиршество, приправленное стихами, страстями, детьми - его детьми от разных браков. Одним из разводов могло быть расставанье с тобой. А сейчас между вами только музыка - ее четырехкратное эхо, антифонный концерт: хор - справа, хор - слева, и по одному - впереди и сзади. Ты пропитываешься голосами, тяжелеешь, взлетаешь под кирпичные своды неранящего Арсенала, оставляешь на стуле свои беспризорные бедра - когда ты была невесомее и прочнее, ты тоже умела летать от любви. Теперь тебе не обязательно обнимать его тело, прижиматься щекою к узким раменам, обвивать, оплетать, прорастать, впитывать запахи и секреты. Вы сливаетесь одними глазами, на мгновение дольше, чем принято, вглядываетесь друг в друга - благодарная слушательница и капельмейстер. Через минуту он сядет в свою машину, но еще увидит, как ты приближаешься, не отводя от него зениц, и двигаешься дальше, удаляясь с плавностью кантилены. В ушах - жемчужные серьги, в сердце - впрочем, это уже не важно. Жемчужная музыка, бриллиантовая, аквамариновая, живая - от нее рождаются дети. Неужели не поняла, что однажды на небе родишь ребенка от этого невзрачного прекрасного - твоего - человека с лицом другого, которого больше нет. Оба они - напоминание о том, что никогда и не забывала: вы встретитесь в конце фрактала - бесконечной самоподобной геометрической фигуры, каждый фрагмент которой повторяется при уменьшении масштаба. Бедная моя, думала, что ты - просто баба, А ты - бабочка-кантилена, хористка, фрагмент хорала. Так бы и жила в его музыке. Так бы и не умирала. Татьяна Чеброва *** ВОКАЛИЗЫ МОНЫ ЛИЗЫ Монолизни меня в ладонь, пес по кличке Рафаэль. Надо было назвать Леонардо. Все равно лизни и в лицо. Нежность - то, что трудно дарить самому себе. Любовь - да, уважение - да, восхищение - после некоторых усилий. Но нежности ждешь от других. Нежностью переполняется сердце. Она все прибывает и прибывает, как золото царя Мидаса: до чего ни дотронешься - плачешь от нежности. Доноры знают: отдавать - физиологическая необходимость. Кровь всегда нарасхват. Нежность в груди прогоркает, как молоко в отлученных сосках. Принесите ребенка! - Он вырос и уехал работать. Отпустите к любимому. - Он работает и растет. Нежность - отдых, а не работа. Отдыхай, моя нежность, одна. У тебя, моя нежность, улыбка Лизы - не Моны, а Елизаветы Второй или Первой, которая вышла замуж за Англию. Мудрецы утверждают, что спасительна цельность, внутренний брак Анимуса и Анимы, Уроборос самооплодотворяющийся, свитый в тугое кольцо. Цельности я прошу. Но и нежности тоже. Не у тебя прошу, моя нежность, не у себя Татьяна Чеброва
Южа: С днем рождения Пушкина! "У всякого своя охота. Своя любимая забота: Кто целит в уток из ружья, Кто бредит рифмами, как я, Кто бьет хлопушкой мух нахальных, Кто правит в замыслах толпой, Кто забавляется войной, Кто в чувствах нежится печальных, Кто эпиграммами, как я, Стреляет в куликов журнальных". А.С. Пушкин, черновики к "Евгению Онегину".Строфа была напечатана в первом издании четвертой главы.
witch: Потрясающий все-таки поэт - Пушкин. Все тяжеловесные строчки творивших рядом, изыски, неумение и неприемлимость для них простого - и так современно звучит Пушкин, так по-настоящему. Несравним ни с кем.
Lucky: Не хочу я стареть, не хочу! Говорят что отлично я выгляжу… Мне такое еще по плечу, Что не всякая юная выдержит! Я такое придумать могу, Что другие мне просто… завидуют! Юность блеклая в вечном долгу- Что я в ней, кроме скромности, видела? Кроме комплексов - чтобы одеть?? Ну какие у нас были платьица… Не хочу и не буду стареть! Так себе я в судьбе обозначила! Погляжу на себя - хороша! Три морщинки, подумаешь, трудности! Голос юный, красотка-душа, Ну, а в зеркале… вечные глупости! Внучек — Лапочка рядом идет… Незнакомые думают — мама — я! …Неизбежен у времени ход! Я не буду стареть! Я упрямая!
Южа: Она надевает чулки, и наступает осень; сплошной капроновый дождь вокруг. И чем больше асфальт вне себя от оспин, тем юбка длинней и острей каблук. Иосиф Бродский
Lucky: Когда – то в детстве голубом, И что тут удивляться, Я парня чуть не стариком Могла считать лет в 20. Когда пришла моя пора, То стало мне понятно, Что 20 – это лишь заря, А 30 – год заката. Прошло недолгих 10 лет. И что ж я ощутила? Да 30 – это лишь рассвет, Успех таланта, силы. Вот будет 40 – это да! Конец, пора на свалку. Наверно, буду я тогда Ходить, согнувшись, с палкой. А время ускоряет бег, Скрипят его рессоры. И вот в моем календаре Мелькнула цифра – 40!!! И что же? Я не инвалид! Все та же бодрость духа, Да и из зеркала глядит, Ей Богу, не старуха. В пол сотню, очевидно, в бок Мне старость сунет вилы? Но я и через тот порог Сейчас переступила! И кое – что успев понять, Пожив на белом свете, Я старыми перестаю считать Уже семидесятилетних! Роптать на годы не резон, И сколько б ни осталось, Пускай от Вас, как горизонт, Прочь убегает старость!!! Torbjörn Nil
Lucky: Наведу я в душе марафет: Отнесу на помойку обиды, Недомолвок нелепых букет Закопаю, чтоб не было видно. Пылесосом пройдусь по мозгам, Убирая все мелкие ссоры, Растолкаю сарказм по углам, Чтоб понадобился…, но не вскоре… Радость светлую в ярких кашпо Поразвешу побольше красиво, Чтобы Счастье с Любовью легко В ней порхали, резвяся игриво… Вот и все…, вновь душа в чистоте, Впечатленьям, гостям новым рада. Только видеть не хочется тех, Кто все портит, вот их мне - не надо!
GinGer: Женщины- толстушки, для души-бальзам, Дамы-хохотушки, всем не по зубам! Ласковы, невинны, добрые внутри, С мужем балерины, пылкие в любви. Кожа точно бархат, а глаза- алмаз, Сладкие как сахар, всюду есть запас. Женщины-цветочки, стойкий дефицит, Пухленькие щечки, чудный аппетит. Дайте нам гитару, рюмочку вина, Эх, дадим мы жару, всех сведем с ума. Иногда мы плачем...платьице мало, Слезы быстро прячем, всем врагам назло. Пышечки и душки, формы супер-класс, Милые подружки, обожаю вас! Ида Вагнер
zorya: Тут я еще, кажется, не отмечалась? У меня грустное... С.Капутикян. Не пришёл ты… И ночь почернела в тоске. Вот и сердце моё, как пустой переулок. Лишь клюёт тишину чей-то шаг вдалеке, Чей-то шаг запоздалый, тревожен и гулок. Я надеюсь ещё. Я впиваюсь во тьму, Я ловлю, как шаги нашу улицу мерят, Вот всё громче, всё ближе к крыльцу моему, Вот сейчас подойдут и затихнут у двери… Но шаги, удаляясь от двери моей, Раздаются в тиши всё спокойней и строже… И болит моё сердце сильней и сильней, Будто топчет сейчас его каждый прохожий.
Южа: В день рождения Беллы Ахмадулиной: Пришла и говорю: как нынешнему снегу легко лететь с небес в угоду февралю, так мне в угоду вам легко взойти на сцену. Не верьте мне, когда я это говорю. О, мне не привыкать, мне не впервой, не внове взять в кожу, как ожог, вниманье ваших глаз. Мой голос, словно снег, вам упадает в ноги, и он умрет, как снег, и обратится в грязь. Неможется! Нет сил! Я отвергаю участь явиться на помост с больничной простыни. Какой мороз во лбу! Какой в лопатках ужас! О, кто-нибудь, приди и время растяни! По грани роковой, по острию каната- плясунья, так пляши, пока не сорвалась. Я знаю, что умру, но я очнусь, раз надо. Так было всякий раз. Так будет в этот раз. Исчерпана до дна пытливыми глазами, на сведенье ушей я трачу жизнь свою. Но тот, кто мной любим, всегда спокоен в зале - Себя не сохраню, его не посрамлю. Измучена гортань кровотеченьем речи, но весел мой прыжок из темноты кулис. В одно лицо людей, все явственней и резче, сливаются черты прекрасных ваших лиц. Я обращу в поклон нерасторопность жеста. Нисколько мне не жаль ни слов, ни мук моих. Достанет ли их вам для малого блаженства? Не навсегда прошу - пускай на миг, на миг...
Ксандра: Южа пишет: Пришла и говорю: как нынешнему снегу легко лететь с небес в угоду февралю, Южа всегда когда слышу/читаю эти стихи вижу перед глазами Татьяну Доронину
радлена: Хоть и сосулек не было. а вспомнилось: Юрий Левитанский Апрель Еще апрель таился у запруд, еще была пуста его купель, а он не почитал уже за труд усилья капель складывать в капель - в копилку, по копеечке, копил, как скряга, а потом на эту медь себе рубаху синюю купил - ни мне, ни вам подобной не иметь. В рубахе синей, конопат и рыж, пустился в пляс, как молодой цыган, и все сосульки, виснувшие с крыш, запели, как серебряный орган. И тут уже поехало, пошло, а на вторые или третьи сутки, в один из этих дней, произошло самоубийство мартовской сосульки, которая, отчаявшись, упала с карниза и покончила с собой, чего никто, конечно, не заметил. Апрель был юн, он весел был и светел и щеголял в своей рубахе синей, которая казалась голубой.
Южа: С днем рождения Бродского. Из раннего: Через два года высохнут акации, упадут акции, поднимутся налоги. Через два года увеличится радиация. Через два года. Через два года. Через два года истреплются костюмы, перемелем истины, переменим моды. Через два года износятся юноши. Через два года. Через два года. Через два года поломаю шею, поломаю руки, разобью морду. Через два года мы с тобой поженимся. Через два года. Через два года.
Южа:
Южа: И еще
Южа: Какое лето, что за лето! Да это просто колдовство – И как, спрошу, далось нам это Так ни с того и ни с сего?.. Гляжу тревожными глазами На этот блеск, на этот свет... Не издеваются ль над нами? Откуда нам такой привет?.. Увы, не так ли молодая Улыбка женских уст и глаз, Не восхищая, не прельщая, Под старость лишь смущает нас... Фёдор Тютчев, "Лето 1854 года".
Южа: Сегодня 110 лет со дня рождения Михаила Аркадьевича Светлова. Тихо, тихо...Редко, редко Донесется скрип телег. Мы с утра ушли в разведку, Степь и травы - наш ночлег. Тихо, тихо...Мелко, мелко Полночь брызнула свинцом,- Мы попали в перестрелку, Мы отсюда не уйдем. Я сказал ему чуть слышно: - Нам не выдержать огня. Поворачивай-ка дышло, Поворачивай коня. Как мы шли в ночную сырость, Как бежали мы сквозь тьму - Мы не скажем командиру, Не расскажем никому. Он взглянул из-под папахи, Он ответил: - Наплевать! Мы не зайцы, чтобы в страхе От охотника бежать. Как я встану перед миром, Как он взглянет на меня, Как скажу я командиру, Что бежал из-под огня? Лучше я, ночной порою Погибая на седле, Буду счастлив под землею, Чем несчастен на земле... Полночь пулями стучала, Смерть в полуночи брела, Пуля в лоб ему попала, Пуля в грудь мою вошла. Ночь звенела стременами, Волочились повода, И Меркурий плыл над нами - Иностранная звезда.
Южа: Так быстро ветер перелистывает Роман, лежащий на окне, Как будто фабулу неистовую Пересказать мечтает мне, Так быстро, ветрено, мечтательно, Такая нега, благодать, Что и читать необязательно, Достаточно перелистать. Ну вот, счастливое мгновение, И без стараний, без труда! Все говорят, что скоро чтение Уйдет из мира навсегда, Что дети будут так воспитаны, — Исчезнут вымыслы и сны... Но тополя у нас начитаны И ветры в книги влюблены! Александр Кушнер
smagrina: Не стихи... Девочки за 40, это о нас...
гость: smagrina пишет: это о нас.
RaversiЯ: Очень понравились стихи Кселены Литвиновой. Я ПРИШЛЮ ТЕБЕ СОЛНЦЕ В том грустном мире В том грустном мире сумрачных людей, Где каждый день звучит одной лишь нотой, Мне не хватает солнечных дождей, Что красят тело легкой позолотой. В том грустном мире мутного стекла, Где каждый день пронизан сквозняками, Мне не хватает светлого тепла, Что обнимает мягкими руками. В том грустном мире серости небес, Где каждый день – день слез и сожаленья, Мне не хватает сказок и чудес, Мне не хватает сил и вдохновенья. Там непогода дни и вечера С тоской знакомит, словно злая сводня... Пусть этот мир, что грустным был вчера, Счастливым станет, солнечным сегодня! Я пришлю тебе солнце За окошком на белой тесьме Вышит нитью морозною лес... Я пришлю тебе солнце в письме Для замерзших под снегом небес. Чтобы больше не жил ты во тьме, Между тонких бумажных страниц Я пришлю тебе солнце в письме Для замерзших от ветра жар-птиц. И в укор этой долгой зиме Из весенних улыбок моих Я пришлю тебе солнце в письме Для замерзших ладоней твоих. Тут еще много интересного http://www.erfolg.ru/hall/april13-v1.htm
Светлана: В такую погоду, желательно жить вместе: Ходить по квартире в носках и пушистых халатах, На кухне готовить пирог и испачкаться в тесте, В него добавляя орехи, изюм и цукаты... В такую погоду желательно стать проще: Принять теплый душ, вместе встав под горячую воду, Забыть о диете и вечном желаньи быть тощей, И в чай себе смело добавить немножечко меда! В такую погоду желательно быть дома! (Хозяин на улицу даже собаку свою не отпустит) Добавить в пирог для пикантности капельку рома, Добавь в любовь для пикантности капельку грусти... В такую погоду желательно жить вместе! И пусть за окном целый день вновь бушует ненастье, Но этой погоде назло, вроде, в качестве мести, Вдруг просто принять этот день как огромное счастье!
RaversiЯ: В "Библио глобусе" случайно упал взгляд на узкий и длинненький, такой узнаваемый сборник стихов Веры Полозковой.. Какое же удовольствие встречаться с ней вновь, вновь погружаться в ее вселенную и миры. Я пришёл к старику берберу, что худ и сед, разрешить вопросы, которыми я терзаем. «я гляжу, мой сын, сквозь тебя бьет горячий свет, - так вот ты ему не хозяин. бойся мутной воды и наград за свои труды, будь защитником розе, голубю и - дракону. видишь, люди вокруг тебя громоздят ады, - покажи им, что может быть по-другому. помни, что ни чужой войны, ни дурной молвы, ни злой немочи, ненасытной, будто волчица - ничего страшнее тюрьмы своей головы никогда с тобой не случится».
Светлана: Я сварю тебе кофе крепкий И добавлю в него любовь Хочешь—мягкий, а хочешь— терпкий Хочешь, сам его приготовь. …Выпил кофе, осталась гуща Ты немного ещё посиди Погадаю, а ты послушай Не спеши уходить в дожди Вижу—ждут тебя завтра и позже, —Встречи, люди, поездки, дела… Если б только сумела, я б тоже Частью этого быть могла Ранним утром чашечку кофе Принесла бы тебе в постель А к нему и коньяк в синем штофе А за ними — пьянящий хмель А потом бы тебя отпустила... (Если б ты захотел уйти) Поняла бы… и всё простила… Только где мне тебя найти? … — Мне бы кофе, в маленькой чашке. — С коньяком? — не пила давно, — С коньяком — по телу мурашки… А зачем мне они без него…
Звёздочка: Девочки! Пережила необыкновенный душевный восторг, когда случайно наткнулась на страничку на Стихире неизвестного мне автора. С радостью делюсь с вами своей находкой: https://www.stihi.ru/avtor/yakovbast Упасть и подняться Яков Баст В жизни бывают минуты, когда ты повержен, В жизни бывают мгновенья, что надо стреляться, Главное – не потерять направляющий стержень, Первое правило драки – упасть и подняться… Если упал, поскользнулся – не жди снисхожденья, Ты не проси и не плачь, и не смей побираться, Стаи закон: если слабый – тебе нет прощенья, Не ожидай, что затопчут... Упасть и подняться… Мир наш – безжалостный ринг, населённый бойцами, Чтоб уцелеть в нём и дальше любить и смеяться, Помни о древнем завете, вручённом отцами, Что бы с тобой ни случилось – упасть и подняться… Я родом из детства... Яков Баст Я родом из детства, из тесных «хрущёвских» квартир, Из старых трамваев с билетом за пару копеек, Из полок пустых в магазине с названием «Мир» И яблок душистых из бабьих кошёлок-вереек . Я родом из дыма, который впитал от костров, Печёной картошки в угля`х вперемешку с золою, Из светлых, красивых, таких удивительных снов, Что снятся мальчишкам нередко ночною порою. Я родом из крепкой дворовой, бедовой шпаны, Из хриплого голоса, струн семиструнной гитары, Из тех юных дней, где мы молоды и влюблены, И все были живы, отцы наши были не стары... Я родом с каштановых улиц, кленовых аллей, Цветущих садов, белой вьюгой играющих в мае, Сирени душистой и снега седых тополей, И памяти прошлой, которая нас не обманет. Я родом из книжек, что в детстве любили читать, Из той вековой нашу жизнь прожигающей грусти, Которую в нас заложила с рождения мать, Которая в сердце живёт и никак не отпустит…
полная версия страницы